Во время переходов, идя по следам слонов, удается разузнать даже о размерах будущей жертвы. По следам можно определить размеры и вес животного, полосы грязи на стволах деревьев, о которые слон чесал спину, расскажут, насколько он высок, о длине и силе хобота скажут зеленые ветви деревьев, сломанные слоном, когда он поедал листья, размер бивней можно довольно точно представить, себе по причудливым иероглифам, вырезанным на коре деревьев, когда животное счищало с бивней грязь и землю.
Ноги, клыки, хобот... так мало-помалу слон, которого вы преследуете, обретает «лицо» и реальные очертания еще до встречи с охотником.
Слоны, как бабочки
Ниамбули — маленькая, прозрачная и глубоководная речушка. Она течет по саванне, но берега ее поросли не высокой травой, а лесом. Кое-где ложе реки становится шире, образуя песчаные островки. Сюда из раскаленной саванны два раза в день приходят на водопой слоны, и здесь, на этих островах, которые охотники называют «купальнями», мы и пытались их подстеречь. Но сделать это было нелегко, потому что ветер в долине непрерывно менял направление и слоны, почуяв запах человека, мгновенно обращались в бегство. Пытаясь заснять их с близкого расстояния, мы крались с подветренной стороны, маскировались, но все было напрасно.
К опье остро и рука тверда - в полном боевом снаряжении выходит охотник в саванну
Ветер был нашим главным врагом. Мы долгими часами, а подчас и днями шли по саванне, чтобы отыскать миролюбивых гигантов, и наконец находили их. И тут в самый последний момент налетал внезапный порыв ветра, и слоны улетучивались, словно бабочки. С верхушек деревьев или с обрыва мы видели, как они резвятся в «купальне», и, надеясь застигнуть их врасплох, быстро и бесшумно спускались к реке. Мы пробирались по густым зеленым, лесным галереям; вокруг царила мертвая тишина, которую изредка нарушал далекий крик обезьяны или неприятный шелест крыльев летящей над самой головой птицы. Но каждый раз, едва мы достигали реки, нас ждал один и тот же набивший оскомину сюрприз. Слоны, учуяв нас, исчезали.
Охотники обвинили во всем одеколон, которым мы обтирались, и запретили нам пользоваться им. Затем «вина» пала на мыло, которым мы мылись по вечерам, и меня с Наини заставили отказаться и от него. Затем они решили, что нас выдавал запах одежды. Поэтому, едва мы обнаруживали животных, Нансен и Васселе заставляли нас раздеваться и продираться голышом через колючий кустарник или ползти в траве. Меня особенно злило то, что если слоны, перейдя в контратаку, растопчут нас или прибьют хоботом, мы отправимся на тот свет в чем мать родила. И тогда экспедиция, отправленная на розыски пропавших, найдя нас в столь непрезентабельном виде, подумает о нас бог весть что. Однажды после очередной неудачной охоты мы не нашли спрятанной под кустом одежды и нам пришлось возвращаться в лагерь, стыдливо прикрывшись руками. Бедняги носильщики были совершенно поражены и окончательно убедились, что мы тронулись в уме.
Хитрость с одеждой тоже не помогла. Дни мелькали один за другим, а наш запах неизменно обращал слонов в бегство. Тогда охотники придумали другую уловку: нам предстояло подкрадываться к слонам не просто голыми, но и обмазавшись фекалиями слонов. Сколько мы ни сопротивлялись, Нансен и Васселе подвергнули нас и этому унижению. Но и оно не дало желанных результатов. В тот раз, когда мы подползли к «купальне» в столь странном, дурно пахнувшем «наряде», слоны, по-моему, удирали быстрее обычного.
Поцелуй
Несмотря на все наши неудачи, мы не потеряли надежду и чувствовали, что рано или поздно сможем застигнуть слонов врасплох. А пока мы передвигались пешком или в пироге, наслаждаясь сценами из повседневной жизни животных на берегу реки. Эти сцены не были ни красочными, ни драматичными, а следовательно, они не годились для фильма об охоте. Но, наверное, эти самые эпизоды позволили Киплингу так поэтично изображать животных в своих книгах. В такие моменты лесные жители совсем не кажутся дикими, они словно «очеловечиваются», и это отнюдь не располагает к охоте на них.
Как-то раз мы увидели на водопое группу старых буйволов. С ними был маленький слоненок, который, очевидно, потерял мать. Когда мы приблизились, буйволы обратились в бегство, не забыв, однако, впихнуть слоненка в середину. Легонько подталкивая слоненка рогами, они заставили его удирать вместе с ними.
Однажды вечером, после заката мы увидели в прибрежной листве целующихся слонов. И хотя они были на расстоянии выстрела и наконец-то не услышали нашего запаха, мы не стали в них стрелять.