— Выходит, появился конкурент? — не сдержал удивления Джон.
Бувье давно уже убедился, что сфера деловых интересов шефа была почти безграничной. Причем эти интересы простирались от Сахары до мыса Доброй Надежды и охватывали, казалось бы, такие разные вещи, как нефть и сизаль, уран и какао.
Среди предприятий шефа имелась и контора по вербовке наемников в Южной Африке, Западной Европе и Америке для президентов и премьер-министров, которые чувствовали себя в своих креслах не совсем уверенно. Возглавлял ее полковник Майкл Хор, набиравшийся опыта еще в Малайе в отрядах английских «горилл». Хор готовил гвардию и для Чомбе. В Париже, на улице Камбен, он открыл тогда специальное вербовочное бюро для тех, кто уже попытал счастья в Алжире. А в Иоганнесбурге на него работал даже сын бывшего британского посла О"Мэлли. В ночных клубах Солсбери и Булавайо можно было получить у бармена рекламный листочек стоматологической клиники или адвокатской конторы, где подходящему кандидату всегда готовы помочь завербоваться в «белый легион» Майкла Хора.
— Я слушаю вас, шеф, — поспешил извиниться Бувье, сообразив, что хозяин давно готов начать разговор.
— Видишь ли, Джон, я догадывался о конкурентах еще задолго до того, как все эти бумаги оказались на моем столе. Во время нигерийской войны какие-то белые ребята в Биафре поставили к стенке двух наших представителей. Я имею в виду Боба Остина и Рыжего Рони, которых обвинили в измене. Тогда мне сообщили, что самосуд устроили «дикие» парни, случайно попавшие в Биафру. Но когда оттуда же при весьма загадочных обстоятельствах «удрали» несколько сот поставленных мною французов, я приказал Хору начать расследование. И вот результат...
Шеф пососал «манилу» и выпустил струю ароматного дыма.
— Не понимаю вас, — сказал Бувье. — Стоит ли вам, человеку, которому принадлежит пятая часть всего, на что только падает взгляд в Южной Африке, тратить время и деньги на возню с Хором?
— Ты дитя, Джон, хотя и слывешь искушенным наблюдателем... Я занимался поставкой «страшилищ» для Чомбе отнюдь не ради его мятых франков, провонявших пальмовым самогоном. Я даже сам приплачивал ему. Пойми, Джон, эти «страшилища» при Чомбе обеспечивали мои интересы в Конго. В Биафре этим же занимались мои ребята у Оджукву. Но нефть Биафры практически уплыла из моих рук еще до падения Оджукву — тогда кто-то сумел убрать набранных Хором французов. Теперь-то наконец я догадываюсь, кого представляет «Уочгард», перебегающая Хору дорогу. Похоже, что за ней — алмазы, золото и медь...
— О господи! — вырвалось у Бувье. — Неужели Оппенгеймеры? Это же миллиарды...
— Да, все говорит за то, что это Оппенгеймеры. Но если мы выиграем у них одну маленькую войну, — продолжал шеф, — может статься, что в большой мы добьемся почетного для себя мира.
— И вы хотите, чтобы сыграл я?
— Да, Джон. Я посоветовался с Хором и решил, что нужен залп хлестких репортажей и статей. Он должен пустить на дно «Уочгард» полковника Стирлинга. Ведь общественное мнение, все эти прогрессивные круги и африканские правительства поднимут шум, вмешается ООН, и Оппенгеймерам поневоле придется прикрыть скомпрометировавшую себя лавочку, а? Кстати, Стирлинг почти что ваш коллега. Его контора законспирирована под телевизионную компанию — «Телевижн интернэшнл энтерпрайз». Так что пресса против телевидения... Ха-ха!
Сигарный дым вылетел из пасти босса вместе со смехом клубами, как из корабельной пушки времен завоевания этой проклятой Африки. Джону отнюдь не было весело. Босс втравливал его в дело, в случае провала которого стать только нищим было бы уже счастьем.
— Поезжайте завтра в Абиджан. По данным моей европейской агентуры, Стирлинг решил, пока нет заданий от хозяев, тайком подработать на стороне, и, видимо, где-то в том районе «Уочгард» в ближайшие недели проведет крупную акцию. Не похоже на то, что у Оппенгеймеров есть крупные интересы в тех краях, а потому Стирлинг сейчас почти беззащитен, и нам не стоит, упускать этот момент... Как вывести Стирлинга на чистую воду — дело уже вашей журналистской интуиции.
— И риска, — добавил Бувье...
В любой африканской столице Джон Бувье чувствовал себя как рыба в воде, и поэтому довольно быстро разыскал в Абиджане место, где скорее всего можно было натолкнуться на нужную ему информацию, — небольшой бар «Тропикана» в тихом переулке, всего в 40—50 метрах от главной улицы.