— По данным агентуры, Конакри сейчас почти без войск. Армия занята на сельскохозяйственных работах, и пройдет минимум день-полтора, пока ее передовые части могут быть переброшены к столице. Кроме того, гвинейский солдат суеверен и почти неспособен к ночным операциям...
— Ну что ж, господа, — подвел итог Спинола. — Верю в успех... А теперь по чашечке кофе. Марсель! — крикнул он в сторону двери.
Вошел африканец с нашивками капрала. Через его правую щеку тянулась бледная полоса шрама.
— Лейтенанта Гальвана ко мне, — приказал Спинола по-французски.
Капрал, не по-уставному повернувшись, вышел.
— Гальван пойдет с вами, — тихо сказал генерал, пока они потягивали настоящий «харари». —
Он хорошо знает город. У него свои счеты с нынешним режимом в Гвинее. Формально, капитан Штайнборг, командиром группы я назначаю его, но главная ответственность на вас. Что бы ни произошло, на берегу не должно остаться ни одного белого. Ни живого, ни мертвого. Сжигать или тем более закапывать трупы на территории противника специальным распоряжением из Лиссабона запрещено... В дверь постучали.
— Лейтенант Гальван, мой генерал, — доложил капрал.
— Пусть войдет.
Лейтенанту было лет двадцать пять — двадцать семь, но на его выгоревшей гимнастерке выделялись шесть наградных нашивок. Волосы у него, как и у Мараиса, были длинными, словно у студента университета, а не армейского офицера.
— Лейтенант, — Спинола сделал легкий жест рукой, — познакомьтесь с вашим заместителем капитаном Штайнборгом. Капитан будет руководить высадкой и действиями специальной группы под вашим наблюдением.
— Лопеш Жаниао Гальван, — представился лейтенант. Рольф тоже назвал свое имя.
— Вы можете поговорить и не при мне, — отпустил их Спинола.
Штайнборг почувствовал, как заработала корабельная машина, когда они остановились покурить на палубе около скорострельной зенитной установки.
— Вы немец, Штайнборг?
— Да, — лейтенант был ростом выше Рольфа, и это было непривычно. До сих пор Штайнборг почти не встречал среди португальцев высоких ребят. И, в свою очередь, спросил: — Вам платят за этот рейс?
— Нет, — сухо отрезал Лопеш. — Мне нужно возвратить мои капитанские нашивки.
Они помолчали, наблюдая, как у трапа майор Мараис провожает генерала Спинолу. Монокль генерала поблескивал в лунном свете. Спинола легко сбежал по трапу в катер, который сразу же отвалил от корабля, потащив за собой длинные усы расходящихся от носа волн. На капитанском мостике «Мутанте» звякнул телеграф.
— Через пять часов атака, — задумчиво промолвил Лопеш.
К ним подошел Марсель.
— Кап, — фамильярно обратился он к Рольфу,— банка с черной мазью для белых парней у меня. Приказано выкрасить лицо и руки в черное до подхода к цели за полчаса. Пришлите кого-нибудь за ней...
Треск автоматных выстрелов со стороны пляжа заставил Джона Бувье подскочить в кровати. Часы показывали 2 часа 50 минут ночи. Он натянул брюки, рубашку, проверил, на месте ли журналистская карточка, и выскочил из дому.
На рейде виднелись несколько боевых кораблей. Пять катеров, развернувшись в боевой порядок, атаковали порт. Трассирующие очереди их пулеметов прошивали палубы и надстройки гвинейских сторожевиков, на которых мелькали фигурки застигнутых врасплох моряков. К берегу уже приближались надувные лодки с подвесными моторами, с которых короткими очередями били легкие пулеметы. Бувье узнал их. Это были излюбленные морскими «командос» и диверсантами «зодиаки».
Джон кинулся в виллу. Диалло в пижаме стоял в растерянности посреди холла.
— Что случилось там, мсье Бувье? — испуганно вскрикнул он.
Не отвечая, Джон заскочил в свою комнату, схватил репортерскую сумку, потом бросился в кухню и открыл холодильник. Фотоаппарат он на ходу повесил на шею, а кассеты рассовал по карманам. Теперь в пустую сумку можно было положить почти всю еду, какая нашлась в холодильнике. Легкие пулеметы надрывались уже совсем рядом. Видимо, «зодиаки» приткнулись к берегу.