Даже в таком коротком рассказе о современном викинге нельзя обойти молчанием его подругу. В Скандинавии есть еще мужчины, которые смотрят на женщину просто как на кухонное оборудование (правда, очень нужное). Это, считают они, неотъемлемое право истинного викинга. К их великому сожалению, женщина играет все большую роль в самых различных областях жизни: есть женщины — адвокаты, инженеры, священники и даже кондукторы трамваев.
Викингу остается утешаться тем, что женщине все-таки платят на 15—20 процентов меньше, чем ему за ту же работу. Утешительны и такие данные опроса: 50 процентов скандинавских мужей наотрез отказываются помогать своим женам мыть посуду. Ревнители традиций в этой связи утверждают, что, если процент снизится хотя бы на немного, то в разговорах о мужчинах Скандинавии уже нельзя будет употреблять гордое слово «викинг».
Вилли Брейнхолст
Перевел с датского Ю. Поспелов
Анатомия сенсаций
Тысячи деревьев пали под пилами, чтобы дать бумагу для волнующих публикаций о «снежном человеке», «чудовище Лох-Несса», «летающих тарелочках» и тому подобных явлениях. И много уже минуло лет, но почта с регулярностью прибоя приносит вопросы, как обстоит дело с изучением всех этих тайн. Не всем понятна позиция науки, которая не торопится признавать подобные явления реально существующими. Ведь столько было наблюдений, так много очевидцев, почему же среди ученых преобладает скептицизм?
Конечно, даже среди исследователей встречаются люди, чье мнение в подобных случаях, если отбросить терминологическую вуаль , сводится к известной фразе: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Но науке, понятно, такой консерватизм несвойствен, иначе бы она просто не могла развиваться. Столь же далека от науки, однако, другая крайность — принятие чего-то на веру, признание чего-то в качестве истины, когда не выполнено одно существенное правило научного метода — правило воспроизводимости и однозначности результата.
Отказ от этого правила сразу спутал бы оценки, что истинно, а что ложно. Ведь если за критерий принять количество свидетельств, «массовость наблюдений», то нам пришлось бы признать реальность существования чертей и призраков, ибо «факт» их существования установлен многими «очевидцами». Не решает проблему и вопрос авторитета ученого, ибо тогда, логично, мы должны абсолютно верить, скажем, нобелевскому лауреату и куда меньше доверять малоизвестному исследователю. Поэтому критерий один: то, что исследователь получил в лаборатории или обнаружил в природе, тогда становится признанным фактом, когда результат по той же самой методике может быть повторен любым другим исследователем. Конечно, в природе бывают уникальные случаи, когда наблюдение повторить нельзя. Тем жестче требования к доказательности однажды полученного результата. Не должно быть ни малейших сомнений, что наблюдение произведено безукоризненно, со всей ответственностью и на строго научном уровне; полученные доказательства, в свою очередь, должны быть неуязвимы для критики. В противном случае это еще не твердо установленный факт; это лишь сигнал о том, что «здесь, возможно, что-то есть!». Конечно, действительность сложней и разнообразней любой, в том числе и этой схемы. Но в целом ее рамки незыблемы.
Обращаясь к статье о «снежном человеке» в Малайзии, легко заметить, что, во-первых, это сообщение, по существу, ничем не отличается от тех, которые появлялись десять-пятнадцать лет назад. Во-вторых, снова нет доказательства, убедительного для любого непредвзятого специалиста (позиция самого автора в оценке итога экспедиции очень верна). Фотографии следа, сделанные в разных концах Земли, насчитываются уже сотнями. Более того, в 1967 году в глухом уголке Калифорнии объектив киноаппарата запечатлел само загадочное существо... Канадский исследователь Р. Дахинлен представил это свидетельство многим американским, английским, а недавно и советским специалистам. (Об этом он рассказывал в «Кают-компании» «Вокруг света».) «Орешек», однако, оказался нелегким. За небольшим исключением, специалисты не отвергли пленку, что называется, с порога. Но до окончательного вывода, что именно запечатлел киноаппарат, еще далеко. Исследования кинокадров продолжаются, и осторожность подхода, скрупулезность анализа тут вполне объяснимы — ведь были же прямые, рассчитанные на сенсацию подделки! Эта «скомпрометированность темы» изрядно мешает спокойному, объективному изучению накопленного материала, тем более что «закрыть» всегда легче, чем «открыть», особенно в ситуации, когда о «снежном человеке» уже сложилось не слишком благоприятное мнение (что делать, в науке эмоции тоже играют не последнюю роль!).