Вернувшись в Сингапур, я по уши влез в дела и скорее всего начисто забыл бы о больших следах и гигантах джунглей, не встреть я однажды за ужином одного своего приятеля, местного китайца.
Хэ Фат проявил вежливый интерес к моему рассказу о рыбалке, ухмыльнулся, когда я заговорил о проделках слонов и тигров, но стоило мне упомянуть о «большеноге», как выражение его лица изменилось.
— Местные байки?.. — хмыкнул он. — Нет, это гораздо серьезнее.
— Вы хотите сказать, что на самом деле верите в существование каких-то гигантов? — не скрыв иронии, спросил я.
Он не ответил прямо. Он сказал уклончиво:
— Во время движения за независимость в Малайе—тогда в джунглях было много народа —в газетах часто появлялись сообщения о странных существах.
«А что, если разговоры старого вождя, — подумалось мне,— и в самом деле не были лишь разговорами?...» В общем, тем же вечером я позвонил Курту, а уже на следующий день мы начали раскопки в архивах сингапурской «Стрейтс таймс». Работа шла медленно. Движение длилось с конца войны по 1953 год. Дойдя до декабря пятьдесят третьего, мы уже готовы были сдаться, но тут увидели то, что искали.
Случилось все на рождество. Молодая китаянка Вонг И-мэй с плантации в Южном Перке надрезала каучуковое дерево, когда почувствовала на своем плече чью-то руку. Обернувшись, она увидела страшную фигуру — это была женщина, тело ее было покрыто шерстью, видневшаяся кожа казалась светлой, волосы — длинные и черные. Единственный предмет одежды — набедренная повязка из древесной коры. И еще: от нее пахло «как от зверя».
Существо ухмыльнулось, обнажив длинные, жутковатые клыки. И-мэй в панике бросилась к дому, но даже в таком состоянии успела на бегу заметить еще двух подобных той женщине существ, которые, как ей показалось, были мужчинами. Она увидела их в тени деревьев у реки, у обоих были длинные усы, свисавшие до пояса.
Хозяин плантации, шотландец по имени Брауни, тут же связался с ближайшим отделением полиции. При осмотре плантации полицейские заметили трех волосатых существ, похожих на тех, которых описала И-мэй. Все три нырнули в воду и, вынырнув уже у другого берега, быстро скрылись в джунглях.
Если бы сообщение о волосатых существах, явившихся из джунглей, было получено только от перепуганной китаянки, его можно было бы смело отнести на счет неведомых науке монстров, населяющих воображение женщины. Но о каком воображении может идти речь, если те же самые существа были замечены и полицейскими?
Происшествия на этом не закончились. На следующий день рабочий-индиец с той же плантации попал в объятия двух волосатых рук, когда он, присев на корточки рядом с каучуковым деревом, собрался сделать надрез. В ужасе индиец вырвался из объятий и со всех ног кинулся к дому. До дома он, однако, не добежал: на полдороге, вспомнив происшедшее, индиец потерял сознание, а когда очнулся, увидел над собой все ту же троицу, которую, судя по выражению лиц, происшедшее немало развеселило.
Конечно, мы вправе сказать, что несчастный индус еще до встречи был напуган рассказами И-мэй, так что сама встреча могла ему пригрезиться. Но ведь и в этот раз на плантацию были вызваны полицейские, которые опять-таки заметили волосатую троицу.
Газеты Малайи, сообщая об этом случае, поместили и комментарии, подписанные среди прочего федеральным департаментом музеев и изучения жизни аборигенов. Авторитеты департамента высказывали мнение, что научное знакомство с таким существом «могло бы стать одним из важнейших антропологических открытий со времен Дарвина».
В газетных сообщениях указывалось также, что это уже не. первая встреча с подобными существами в Малайе. Тогда мы с Куртом решили копнуть поглубже и перенесли наши розыски в сингапурскую библиотеку. Мы опять угодили в «яблочко»: два английских антрополога — Скит и Блекден — в своей работе «Языческие народности на территории Малайзии» писали, что аборигены не раз встречались с таинственными существами, которых они называли «Оранг Далам», или «Внутренние люди».
В 1871 году англичанин А. Д. Фредериксон в своих воспоминаниях оставил следующую запись: «Любопытная разновидность волосатого человека, не подпадающая под дарвинское «происхождение видов», была доставлена на берег для дальнейшей отправки в адрес некоего калькуттского общества. Вот как выглядит этот индивидуум». Далее следовал рисунок-набросок прямостоящей фигуры, нечто среднее между человеком и обезьяной.