Но он не «организовал» мистерий. Хранитель Кунгурской пещеры Тимофей Алексеевич Хлебников не дал этого сделать.
Что же это такое, кунгурское диво, — храм, музей, место обитания наших предков? Увы, ни то, ни другое, ни третье. Мы стояли в Крестовом гроте. Какой-то фанатик нарисовал здесь на стене крест и молился перед ним. Но тьма и холод выжили даже его. Не жил здесь и древний человек — его останки так и не удалось найти. Легенда утверждает, правда, что именно в Кунгурской пещере зимовал со своим войском Ермак. Но доказательств этому нет. Конечно, пещера — надежное укрытие. Но холод и мрак сделали ее необитаемой.
Не назовешь пещеру и музеем. Видимо, у дива вообще не может быть названия.
Так рассуждая, мы почти незаметно перешли из зимы в лето.
Стучит капель. Над нами темный, ночной купол Метеора, далекий огонек — словно след падающей звезды. Дальше, в Эфирном, частые капли напоминают дождь. И вдруг свод над нами поднимается куда-то ввысь, словно мы оказались под открытым небом. Но, странное дело, такое же сероватое небо и под ногами. Только ощутив холод сквозь резиновые сапоги, понимаешь, что ступил в почти невидимые воды подземного озера. Даже мощный прожектор не в силах высветить всю громаду Титанического грота.
Это здесь, в этом гроте, академик Наливкин поклонился хранителю, а по сути, и первооткрывателю уральской пещеры Тимофею Алексеевичу Хлебникову. С этим человеком связана вся новейшая история подземного города, его судьба и превращение в место паломничества.
«Близ города Кунгура у реки Сылвы есть пещера великая под землею в известном камне... Внутри оная суть такие места пространные, якобы великие палаты... а другие уские и едва проходимые». Не знаю, видел ли это описание кунгурского дива, сделанное известным ученым В. Н. Татищевым, Тимофей Хлебников. Мог и прочитать. Дед его, путешественник Кирилл Хлебников, собрал уникальную библиотеку, которая стала основой нынешнего городского музея. Но действительно достоверно то, что Тимофей еще мальчишкой бегал за реку смотреть, как дышит гора, выпуская морозные клубы пара, — совсем как человек. А однажды обнаружил надпись на стене: «Мария Меншикова».
Дед рассказал, что Мария, дочь попавшего в опалу Меншикова, она же невеста Петра II, видимо, побывала здесь по пути в ссылку. Возможно, придя сюда, она пыталась представить себе глушь тех краев, куда ее ссылали...
Ходили тогда и легенды о странном звере (не мамонт ли?), который будто бы прокопал и саму пещеру. И опять дед мог вспомнить Татищева. Тот, побывав в Кунгуре, исследовал пещеру и доказал: мамонт здесь ни при чем. Пещеру создали не великаны, а пигмеи — капли воды. Татищев писал: «После я разыскал о тех рвах, которые, как говорят, делает животное, шагая под землей, и видел их в различных местах... Бесспорно, это подземные ходы и проходы, выдолбленные под землей падением подземных вод».
Наверняка беседы деда с внуком касались не только родных краев. Кирилл Хлебников, член Русско-Американской компании, начав говорить о Кунгурской пещере, конечно же, вспоминал и о гигантской Мамонтовой, и об огромных карстовых полостях на Балканах. Во всяком случае, молодого Хлебникова потянуло за океан. Он тоже поступает в Русско-Американскую компанию. Начались годы скитаний.
Только в 1914 году Хлебников вернулся в Кунгур и заарендовал пещеру у местных крестьян на двенадцать лет. Однако собственных средств на приведение ее в порядок не хватило. Начал в пещере гипсовый промысел. Но был он человек непрактичный и вскоре вылетел в трубу. Обратился за помощью к купцам. Прикинув все, «отцы города» превратили ледяные дворцы в склады для мяса. Еле Хлебников отбил у них пещеру.
Началась мировая война, за ней — революция. Кунгур переходит из рук в руки. И каждая власть нет-нет да заглянет на Ледяную гору: то ли взглянуть на диво, то ли посмотреть на «пещерного человека» Хлебникова.
И все же пещера посещалась обидно мало, а Тимофей Хлебников просто не мог ждать наступления для нее лучших времен. Он вместе с местными жителями начинает оборудовать входы, благоустраивать подземные залы. Издавал альбомы с видами пещеры, рисовал и расклеивал плакаты.
Я читал его выступление на съезде геологов. Ни один редактор так до конца и не сумел причесать его такой «ненаучный» язык. Кажется, он ждал, что геологи, отбросив все дела, прямо со съезда пойдут оборудовать Кунгурскую пещеру. И. я представлял, как с улыбкой слушали его ученые, а потом кланялись ему в перерывах. Он был энтузиастом и заслуживал уважения. Но уважать еще не означает соглашаться. «Пещерного человека» считали всего лишь чудаком. Он так горячо пропагандировал пещеру, что этот перехлест и отталкивал. А ведь пещера была не только дивом — она была ходом в недра, лабораторией для познания тайн Уральских гор. Первым это понял выпускник МГУ Вячеслав Лукин, нынешний хранитель пещеры.