По японскому проекту «Планета А» планируется последовательный запуск двух аппаратов. Но только один из них должен встретиться с ядром кометы. По планам, он подлетит к комете не ближе чем на 100 тысяч километров, поэтому скорее всего аппарат сможет наблюдать лишь кому. Второй будет в это время проводить исследования плазмы солнечного ветра вдали от кометы.
Пожалуй, никогда ранее в истории астрономии не планировалось столь широкое международное сотрудничество, как сейчас, в ожидании нынешнего прихода кометы. Решением 18-й Генеральной ассамблеи Международного астрономического союза принята международная программа ее исследований. В рамках этой программы создано два координационных центра: один в Пасадене (США) — для централизации и координации наземных наблюдений всеми возможными способами в западном полушарии Земли, включая Японию, Филиппины, Индонезию, Австралию и Новую Зеландию; второй — в Бамберге (ФРГ) для восточного полушария.
В СССР также создана программа наземных наблюдений кометы Галлея, которая является составной частью международной программы. Трудно переоценить значение одновременных наблюдений кометы Галлея обсерваториями всего земного шара, тем более по единым программам. Но главная цель, конечно,— получить, так сказать, «всеобъемный портрет» кометы, комбинируя данные наземных наблюдений с одновременными пробами, «взятыми изнутри», то есть прямыми методами, экспедиционными кораблями.
Следующее возвращение небесной странницы должно состояться в третьем тысячелетии. Поэтому вся информация, полученная как из наблюдений с поверхности Земли, так и космическими аппаратами, независимо от того, под какими флагами они стартовали, будет собрана в Мировом центре данных. Наши потомки смогут ею воспользоваться при подготовке будущих полетов человека к комете Галлея. И это не фантазия.
Тамара Бреус, кандидат физико-математических наук
Долина Ада
Окончание. Начало см. в № 3.
Из года в год старая птица летала над Вади-Джаханнам. Она привыкла к людям внизу и уже почти не боялась их. Но вот недавно, когда всходы на полях были еще совсем зелеными, произошло событие, растревожившее птицу. Откуда-то приползли чудовищные зеленые жуки с длинными тонкими носами, извергавшие страшный грохот. А вслед за ними возле деревни появилось множество чужих людей. Они громко стучали, что-то таскали и строили. Почуяв опасность, мудрая птица решила убраться подальше. Ей ужасно хотелось посмотреть, что же мастерят люди. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее любопытства.
Из года в год старая птица летала над Вади-Джаханнам. Она привыкла к людям внизу и уже почти не боялась их. Но вот недавно, когда всходы на полях были еще совсем зелеными, произошло событие, растревожившее птицу. Откуда-то приползли чудовищные зеленые жуки с длинными тонкими носами, извергавшие страшный грохот. А вслед за ними возле деревни появилось множество чужих людей. Они громко стучали, что-то таскали и строили. Почуяв опасность, мудрая птица решила убраться подальше. Ей ужасно хотелось посмотреть, что же мастерят люди. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее любопытства.
Пролететь над этим местом она отважилась только через несколько дней. Сооружение походило на раскрытую пасть дикого зверя. Только вместо зубов — ряды темно-зеленых палаток, вместо высунутого языка — дорога, а там, где челюсти сходятся,— длинное приземистое строение...
5
— Ну что, полегчало?
В голосе звучало сочувствие. Махмуд уже было открыл рот, чтобы поблагодарить неизвестного за воду, как вспыхнул фонарик и в его луче узник увидел человека в ненавистной форме. Слова благодарности застряли в горле.
Человек, склонившийся над Махмудом, заметил его замешательство.
— Держись... Думаю, долго тебя здесь не продержат,— ободрил солдат.
Дверь камеры захлопнулась. Лязгнул засов. Махмуд опять остался один в кромешной тьме. Он ничего не мог понять. Какое дело израильскому солдату до него, избитого узника, одного из многих? Мыслимо ли это — проявление сердолюбия в таких условиях? Как Махмуд ни ломал голову, найти объяснение случившемуся так и не сумел.
Впрочем, солдат оказался прав. Махмуда действительно больше не допрашивали. На следующий день его отвели обратно в блок. Фадель встретил товарища радостными объятиями. Тут же аккуратно промыл раны водой и как смог перевязал их тряпицами.