Однажды в магазине я стал свидетелем такого диалога. Женщина средних лет, очевидно, мать школьника, пришла купить тетради. Вот как дословно можно перевести ее разговор с продавщицей:
— Как поживаете?
— Хорошо. А как Вы поживаете?
— Я Вас потревожила.
— Ничего. Входите, пожалуйста. Что желаете купить?
— Давайте посмотрим тетради.
— Сегодня, наверное, не будет.
— Тогда извините. Я Вас побеспокоила.
— Я Вас заставила беспокоиться.
— Счастливо оставаться.
— Счастливого пути. Заходите еще.
Конечно, не всегда сегодня можно встретить такое многообразие вежливых фраз в одном диалоге, особенно среди молодежи. Но все-таки правила хорошего тона являются основополагающими в общении корейцев. К ним приучаются в Корее с раннего детства, их придерживаются всю жизнь.
— Больше слушайте, больше читайте и старайтесь говорить. Пусть не совсем правильно,— прощаясь, сказал Ким Бен My, направляясь к двери.— А сейчас принимайтесь за уроки!
— Извините за беспокойство,— прощаясь, сказал я сонсэну.
— До завтра,— коротко ответил он, удаляясь.
И ведь правда, «беспокойство» учителя заключалось в том, что он потратил часть своего драгоценного времени, пришел ко мне — своему ученику,— чтобы помочь мне распутать нити корейского языка.
Надолго засесть за занятия у меня в тот день не получилось. Уж очень хорошая была погода в тот день, и я, вооружившись фотоаппаратом, решил немного прогуляться.
«Огромен Моранбон высокий»
Если спросить у пхеньянцев, где можно отдохнуть от уличного шуме, вам обязательно посоветуют посетить парк Моранбон.
От университетского городка, где мы жили, до парка недалеко— минут пятнадцать ходьбы. К подножию горы Моран, на которой он расположен, ведут несколько улиц. Выбираю ту, что пошире. Прохожу двух-трехэтажные домики и замечаю группу ребят у торговой палатки. Здесь продают сласти, внешне напоминающие вату, намотанную на палочку. Как пчелы на мед, сбежались ребятишки полакомиться.
Прохожих днем в Пхеньяне немного. Все на работе или учатся. Поэтому тихие, почти пустынные улицы лишь изредка оживляются голосами маленьких горожан, выбежавших поиграть на воздухе.
Сворачиваю в узкий переулок. Здесь город сохранил свой старинный облик. Каждый домик обнесен глиняным или кирпичным забором, покрытым сверху черными чешуйками черепицы. Крыши тоже черепичные. Вдоль улочки прорыты сточные каналы. На редких деревьях развешаны гирлянды вяленой рыбы, и запах ее сопутствует повсюду в старом городе. На тростниковых циновках, разложенных во двориках или прямо на низких крышах, сушатся стручки красного перца. Среди домов затесались магазинчики, лавчонки, мастерские. Их крыши немного возвышаются над жилыми постройками. Стены с лицевой стороны окрашены белилами, а ставни и оконные рамы покрыты голубой краской. Я не спеша пробираюсь по переулкам, встречая удивленные взгляды прохожих, которые без всякого стеснения, чуть ли не указывая на меня пальцем, рассматривают нестандартно одетого человека со светлым цветом кожи. На одних лицах видно неподдельное любопытство, на других — удивление, на третьих — недоверие с оттенком беспокойства. Но все-таки больше любопытных. Сразу за старым кварталом сосновая аллея ведет к парку Моранбон.
Его тенистые аллеи, каменистые тропинки, петляющие среди миниатюрных водопадов, поросших осокой озерков, красочные беседки и пагоды влекут сюда пхеньянцев. Здесь невольно вспоминаются строки древнего эпоса:
Огромен Моранбон высокий...
С зарею на исходе дня
В беседку Ыльмильдэ пойду я.
И станет мир вокруг меня
Таким безмолвным и пустынным...
Издавна люди приходили сюда, чтобы найти внутреннее успокоение, отдохнуть от суеты. Сегодня здесь можно встретить рабочих со своими семьями, домохозяек с детьми, студентов и школьников, готовящих домашние задания. Приходят сюда и маленькие художники — с мольбертами и тонкими кисточками. Располагаясь напротив старинных памятников или причудливых скал с корявыми соснами, они тщательно выписывают детали пейзажа. Старательность этих детей поразительна.
— Неплохо у тебя получается,— пытаюсь завязать разговор с мальчиком в белой кепке с огромным козырьком. Малыш нахмурился и ничего не ответил. Никто из ребят не обратил на меня никакого внимания. Я сделал еще одну попытку:
— А какими красками ты рисуешь? Акварелью?
— Акварелью и тушью,— кратко, с серьезным видом ответил паренек.
— А почему вы пришли рисовать именно сюда? — спросил я.