Не все ясно и с последним мраморным рельефом, который только что доставлен в музей. Полагают, что это древнегреческое надгробие. Не исключено, что в ближайших окрестностях открытой на Тамани усадьбы древнего боспорца со временем будет обнаружен богатый некрополь с десятками аналогичных памятников, которые спустя несколько столетий местные жители, не гнушаясь, использовали для своих строительных нужд.
— Раскопки продолжим этим летом,— добавила Анна Константиновна.— Когда вы уехали, отряд Елены Савостиной заложил раскоп «Юбилейное-2» на соседнем кукурузном поле. Там тоже открыта каменная кладка, но пока из обычного материала — необработанного известняка.
Таманские рельефы называют самой ценной находкой из сделанных советскими археологами в последние годы и даже десятилетия в Северном Причерноморье. Недавно эти памятники заняли место в экспозиции Музея изобразительных искусств.
Что еще подарит нам жаркая земля Тамани?
А. Тарунов, наш спец. корр. Фото А. Бочкарева и М. Сусловой
Миллион марок с Кинг-стрит
Если изобразить на глобусе мир увлечений, материк Филателии займет на нем целый континент. Привязанность десятков тысяч филателистов к раскрашенным, иззубренным по краям кусочкам бумаги не раз и не два привлекала внимание юмористов и пересмешников. Но, пожалуй, наилучшую шутку в Стране Филателии сыграл английский клоун Альберт Шейфер.
Итак, жил-был клоун...
Впрочем, не так. Жил-был в английском городе Ярмуте мальчик Альберт, которого воспитывали в строгости. Как и большинство мальчиков, он собирал все, что под руку попадало, в том числе и марки, но наклеивал их — увы! — не на страницы альбома, как должен был делать благонравный мальчик, а на стены своей детской. За что бывал наказан. Но Альберт оставался упрямым любителем парадоксов, и впоследствии из него получился терпеливый коллекционер. В начале пятидесятых годов бывший непослушный мальчик, который стал известным цирковым комиком, завершил коллекцию и закончил пятидесятилетнюю шутку: миллион марок был собран не в альбомах и кляссерах, а в Комнате Марок.
На первый взгляд это хорошо отреставрированная комната британской семьи среднего достатка конца прошлого века: большой камин, горка с фарфором, пианино красного дерева, аквариум, пальма в горшке, ваза с фруктами на круглом столе, картины на стенах, глобус на каминной полке. Самая обычная комната, разве что многовато мебели и безделушек, что создает впечатление мещанского стиля или даже безвкусия.
Если бы не одно «но». Каждый предмет в этой заставленной гостиной, от круглого стола до катушки ниток, сплошь оклеен почтовыми марками.
И не просто оклеен. Цвет и фактура любой вещи, игра света и тени переданы цветом, формой и расклейкой марок. Чувству меры здесь позавидовал бы любой мастер инкрустации или мозаики, а художественному вкусу — любой дизайнер-профессионал. Вот, например, фортепиано, выпущенное фирмой «Бродвуд и сыновья» в 1840 году, в том же самом году, когда вышла в свет первая почтовая марка. Благородное дерево кажется потемневшим от времени, но на самом деле это тысячи темно-красных викторианских одноцентовых марок. Кочерга и каминные щипцы блестят начищенной сталью, но это — серо-голубой цвет 15-сантимовых французских марок двадцатых годов. Каждая чешуйка щуки в аквариуме — канадская трехцентовая марка. Аквариум кажется заполненным водой, но это именно «кажется» — дело в том, что три его стенки оклеены бледно-голубыми немецкими и австрийскими марками, а каждый листок водорослей — темно-голубыми полуцентовыми с портретом Георга V.