— А у вас в Москве,— говорит Даффлон,— в музее Ленина стоит кресло из библиотеки «Общества любителей чтения», где мы только что были. Это — подарок нашего города... Ну а вам я советую съездить в Цюрих и обязательно побывать на Гельвециа-плац.
Мы расстаемся с Роже Даффлоном — у мэра Женевы свободного времени немного. Но почему он упомянул именно о Цюрихе? В этом городе мы были однажды, правда, лет двадцать назад. Тогда и познакомились с Титусом Каммерером, отцу которого, сапожнику, принадлежала квартира на Шпигельгассе. Ему в ту пору уже исполнилось 78 лет, но он хорошо помнил Владимира Ильича. «Ульяновы,— рассказывал он,— жили очень скромно. В их комнате стояла простая мебель, и вещей было мало, а освещение — керосиновая лампа. И одевались довольно скромно... Мой отец часто вспоминал Владимира Ильича после его отъезда. Кстати, на нашей улице никто не знал, кем в действительности был Ульянов. И какой же поднялся переполох, когда в газетах написали, что вождь русской революции — это тот самый Ульянов, который жил в доме № 14, словом, жил среди нас».
И вот мы снова едем по дорогам Северной Швейцарии. Этот район по площади занимает примерно пятую часть территории страны, но здесь проживает около половины всего населения. И Цюрих — крупнейший город Северной Швейцарии. Он возник когда-то из поселений, находившихся на том месте, где из Цюрихского озера вытекает река Лиммат. Поднимаясь от реки в гору, попадаешь в лабиринт узких средневековых улочек, переулков, тупичков, аркад, крохотных площадей с фонтанчиками.
Синий трамвай долго вез нас по цюрихским улицам, словно стремясь показать, что, кроме описанных во всех путеводителях знаменитых соборов, дворцов, музеев, кроме фешенебельной Банхофштрассе и дышащих седой стариной набережных Лиммата, кроме всего того, что надо посмотреть туристу, если уж он попал в Цюрих, есть и другой город. Из трамвайных окон мы видим небольшие магазины, какие-то мелкие конторы, серые фасады, пахнущие сыростью подъезды и выщербленные лестницы.
...Гельвециа-плац, большая площадь в виде трапеции, находится в районе Аусерзиль, близ военных казарм и цейхгаузов.
На ней нет ни сквера, ни газонов с клумбами, ни фонтанов. Камень да несколько деревьев перед массивным четырехэтажным Народным домом с большими окнами и крутыми скатами крыш, построенным, судя по архитектуре, лет 80—100 назад. В этом рабочем клубе собирались в начале века швейцарские социал-демократы, революционеры-иностранцы. Здесь бывал и В. И. Ленин, а 22 января 1917 года выступил с докладом о значении русской революции 1905 года. В честь столетия со дня рождения основателя Советского государства в апреле 1970 года в Голубом зале (где он тогда выступал) была открыта мемориальная доска с барельефом Владимира Ильича.
Эта площадь видела большие митинги цюрихских рабочих и в дни первомайских праздников, и в бурные 1917—1918 годы, когда пролетариат Швейцарии решительно выступал против ущемления демократических свобод. Здесь состоялись демонстрации, участники которых приветствовали Октябрьскую революцию в России, а в ноябре 1918 года отмечали первую годовщину создания Страны Советов. Здесь звучали выстрелы, слышались стоны раненых... В ноябрьские дни 1918 года рабочие Цюриха стояли в авангарде прокатившейся по всей стране Всеобщей политической стачки, в которой участвовало почти 400 тысяч трудящихся. И это был тоже отзвук свершившейся Октябрьской революции.
Да, нужно, обязательно нужно было приехать на Гельвециа-плац!
Именно здесь нам вспомнились слова хранителя Музея истории и искусств в Женеве Мориса Пианзола, автора книги о жизни В. И. Ленина в альпийской республике:
— Мы гордимся, что у нас жил такой великий человек!
Женева — Цюрих— Москва
Георгий Драгунов, Вячеслав Крашенинников