Я все вглядывался в переливы воды и тумана, ожидая встретить нерпу. Ведь где-то там, в озерных глубинах, быстро движется ее темный силуэт, легко рассекая толщу вод. Но тщетно — оставалось продолжить поиски на острове.
Тихо пристали к овальному островку, на котором, по словам Хейкки, сохранилось ледниковое озерцо. Разбрелись по берегу, поднялись высоко по мшистому склону, все оглядели, но безуспешно — никаких следов нерпы и в помине не было...
«Где же сайменская нерпа?» — с этого начался разговор у вечернего костра на острове Пейвио, встретившего нас блинами.
Невеселую историю о нерпе, да и о судьбе самого озера Сайма поведал всегда предельно собранный и информированный, с цепким взглядом серых глаз на худощавом загорелом лице эколог Пертти Сиилахти, примкнувший к экспедиции в Лаппенранте:
— Пора сайменскую нерпу заносить в Красную книгу, как, впрочем, и соседку с Ладоги — плохо им живется. Посудите сами: озеро Сайма, несмотря на свою величину, стало шумным и сильно загрязненным. Мало того, что все дачники на островах обзавелись моторными лодками — от них жуткий рев, пятна от бензина и масел на воде, воздух отравляется газами — по озеру еще ходят крупные транспорты с нефтью, удобрениями. А если какой-либо из них перевернется или случится другая катастрофа? Все живое будет отравлено моментально — озеро-то хоть велико, но очень мелководное. Вокруг Саймы выросло слишком много предприятий, которые забирают огромное количество воды. Поэтому уровень озера понизился.
Вода, пожалуй, оказалась самой уязвимой частью природы. Любой сброс отходов предприятий обязательно попадает в озеро — больше некуда.
Ядовитое кольцо все больше сужается вокруг региона обитания нерпы. Загрязнение воды приводит к тому, что самки не могут рожать, сокращается численность животных.
Вроде бы можно нерпу переселить в северную часть сайменского озера, где нет предприятий. Но воды там тоже отравлены — слишком много выпадает кислотных дождей, в основном из-за работы ТЭЦ.
— Мы не встретили в эту экспедицию нерпу,— объясняет Пертти,— потому что она ушла на дальние маленькие острова с чистыми берегами. Только в нынешнем, 1988, году наш «Союз охраны природы» смог выкупить эти острова, где находятся места обитания нерпы. Она нуждается в охране, так как, по нашим подсчетам, осталось всего 160 особей. Очень хочется, чтобы сокращение численности сайменской нерпы приостановилось и стала повышаться рождаемость. И не беда, что мы ее не увидели и не нарушили ее покой...
Неровное пламя костра отбрасывает блики на недвижную воду озера, в которой угадываются быстрые темные тени. Что, если рыба выплыла на свет? Невольно вспоминается, что биохимики предложили использовать звуки, издаваемые рыбами, для определения степени загрязнения воды. В нечистой воде рыбы «покашливают» и «хрипят». Чем вода ядовитее от отбросов, непригоднее для обитания живого, тем резче и громче «хрипы».
Вокруг стоит полная тишина, разлитая над ночной Саймой. Ни звука. Может быть, рыбы, приплыв на свет костра, вопиют изо всех сил, а мы их не слышим?..
Иматра: пламя над водопадом
Лодки-лебеди все махали своими красными крыльями, а горизонты Саймы терялись в бескрайней голубизне. Впереди манила к себе Иматра. Внезапно пропал с утра Эркки Роиха и также внезапно явился на допотопном буксирчике, с натугой тянущем за собой баржу. Она производила неотразимое впечатление своими добротными формами и носила роковое имя «Красивая Вера» (есть такая душевная песня у финнов). Моряки знают, что, если появляется женщина — жди несчастья. Так оно и случилось. При посадке плохо положили трап с причала на баржу, и он под моей тяжестью скользнул по борту. Не успел я «охнуть», как пошел вниз вместе с трапом. Плавать бы мне под баржей, если бы могучая рука Эркки не ухватилась за мой рюкзак. Вот что значит реакция старого спортсмена. Несмотря на свои пятьдесят лет, Роиха заткнет за пояс любого молодого: он и гонщик, и на каноэ до сих пор выступает на чемпионатах страны. Эркки заядлый спортсмен, особенно допекает физическими нагрузками щуплого школьника Антти Лавикайнена. Стараясь подражать своему отцу-геологу, Антти записался в экспедицию.
Сейчас Антти пиликает что-то грустное на губной гармошке.
Наш странный караван плывет по бесконечному зеркалу Саймы среди отражающихся облаков и хвойных островов. И на память приходит мотивчик старой песни, возникают полузабытые строки: «Долго будет Карелия сниться... остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озер...»