Дорже все понял, прежде чем я успел раскрыть рот.
— Я знаю, что мы похожи,— сказал он медленно сиплым голосом.
Я чуть было не подавился своим виноградом. Позднее до меня дошло, что тибетцы, ладакхи и индийцы, проходящие через его деревню, должно быть, не отказывали себе в удовольствии заметить, что у него смешная наружность.
— Пойдем ко мне, угощу тебя чаем. Там же и поговорим,— сказал я Дорже, ведя его на постоялый двор, где пришлось остановиться, поскольку в гостинице мест не было.
Я твердо решил, что не упущу пленника, и для начала решил напоить его чаем. Надо признаться, чай был отвратительным: вкус портила серая, с примесью слюды, вода из реки Суру, протекающая прямо за земляной стеной моего жилища.
Из-за плохого угощения я чувствовал себя крайне неловко. К счастью, Нордруп вовремя пришел мне на выручку, принеся пирожные и большой пакет со свежими абрикосами, которые Гром Небесный-младший начал уплетать с видимым удовольствием.
Когда наконец я напоил свою жертву чаем с козьим молоком и отправил Нордрупа за новой порцией абрикосов, то почувствовал, что пора начинать действовать.
— Так вот,— сказал я по-тибетски,— ты слышал о деревнях дрок-па в Заскаре?
— Да, конечно,— ответил Дорже.— Ты знаешь, раньше весь Ладакх и Заскар были нашими.
Так началась первая из моих бесед с Дорже Намгиалом, к которому вскоре присоединились и его приятели. Каждый день я собирал сколько мог сведения о минаро из деревень Гаркунд, Дарчика и Дах.
Одной из первых задач, стоящих перед нами, было составление словаря языка минаро. Единственный словарь этого языка, составленный Шоу и опубликованный в 1887 году, включал всего лишь сто семьдесят слов. В Каргиле мне удалось определить значение еще пятисот слов и записать их произношение на магнитную ленту. Я подумал, что это могло бы помочь языковедам лучше установить разницу между языком минаро и вариантами языка шина, распространенными в Читрале, Асторе и Гилгите.
Конечно, языковых вариантов существует великое множество, но большинство корней все же неизменны. Иногда сходство просто поражает, если принять во внимание расстояния, которые разделяют народы, говорящие на родственных языках. Так, например, санскрит и славянские языки во многих отношениях совершенно идентичны. Многие слова минаро, которые я записывал, казались мне очень знакомыми и были похожи на английские эквиваленты тех же слов. Многие слова имели окончания, созвучные греческим. Впрочем, некоторые слова минаро были заимствованы из тибетского и ладакхского языков, а эти языки, в свою очередь, усвоили многие слова минаро.
— Как по-вашему муравей? — спросил я как ни в чем не бывало.
— Ручи,— ответил Дорже.
— А как золото?
— Сер,— ответил он.
«Сер» имело то же значение и в тибетском. И тут я спросил у Дорже напрямик:
— А золото муравьи добывают?
— Что? — Он даже вскрикнул от удивления.
Пришлось разъяснить ему историю, рассказанную Геродотом, но Дорже только таращил на меня глаза. Ни он, ни его друзья никогда не слышали странной легенды о муравьях, собирающих золото. На берегах Инда есть золото, объяснил он, это всем известно, но чтобы его добывали муравьи — такого никто не слышал.
Я, понятно, был разочарован. Но, может быть, Дорже и его приятели из Каргила слишком молоды или слишком мало знают и просто не слышали легенды? Надо будет опросить других минаро, особенно тех, кто постарше.
Когда мой блокнот был уже весь испещрен записями, я почувствовал большую симпатию ко всем минаро — и к простоватым жителям Заскара, и к веселым любителям вина с берегов Инда. Какой замечательный народ, подумал я, когда позднее обнаружил целые толпы их на базаре. Одетые в свои лучшие наряды, они готовились встретить далай-ламу, возвращающегося из Заскара. В толпе можно было увидеть группы красивых светлокожих девушек с длинными волосами и серыми глазами. На их головах высились сложные композиции из благоухающих цветов в сочетании с жемчугом, коралловыми и серебряными брошами. На женщинах были короткие расшитые туники, надетые поверх узких шерстяных штанов, украшенных модернистским орнаментом. Их штаны резко выделялись на фоне длинных платьев женщин балти и ладакхов. Ясно было, что женщины эти были прекрасными наездницами. Увы, мне понадобилось много времени, чтобы узнать также, что задумчивый вид хрупких девушек обманчив. Женщины-минаро, как выяснилось, любезностью не отличаются.