Когда операция по спасению была закончена, люк вздрогнул и стал уходить внутрь. Потом из него высунулась безликая фигура в скафандре и призывно махнула рукой.
— Входите,— пригласил он.— Только по одному, в шлюзе места на троих не хватит.
— Входи ты первым, Дон.— Барк отодвинулся от люка.— У тебя кислорода поменьше...
Когда Дон исчез в проеме люка, он закрылся, затем открылся вновь, и из него опять показался человек в скафандре. Он проплыл мимо Барка и завозился возле «летающего чемодана».
— Вам помочь? — вежливо осведомился Барк.
— Нет,— прозвучал короткий ответ.— Входите лучше в шлюз, только ничего там не трогайте, я все сделаю сам. Впрочем, я тоже уже возвращаюсь: вы неплохо разобрались в нашей системе крепления. Вы — профессионал, Барк.
Пропустив вперед Барка, астронавт втиснулся в камеру, закрыл люк и включил наддув шлюзовой камеры. Вскоре он открыл гермошлем и предстал перед Барком с открытой улыбкой.
— С прибытием вас и с новосельем. Приглашаю в камбуз. После обеда предстоит посадка, правда, на нашем аэродроме. Извините, но по-другому я не могу. Я и есть командир корабля.— Молодой русоволосый человек с черными глазами тряхнул головой, и копна волос заструилась над белым скафандром.
Барк знал конструкцию кораблей этого типа по международным каталогам. И все равно он с любопытством оглядывался вокруг. Бросились в глаза чехлы, закрывающие приборы и пульты.
«А ведь было время,— невольно подумалось Барку,— когда мы летали вместе и ничего не прятали друг от друга...»
Дон тоже о чем-то напряженно размышлял, поглядывая на дружную работу команды.
Разговаривать не хотелось. Роль спасенных была чем-то обязывающей и несколько унижающей.
Это чувство неловкости, которое царило и за обедом, было нарушено сиреной. Включилась программа спуска.
...Командир посадил корабль просто классически, буквально притерев его колеса к посадочной полосе. Дона и Барка сразу же посадили в машину, туда же уложили «летающий чемодан» и скафандры для работы в открытом космосе.
Перелет к своим был недолог. Встретил их Сименс. Он улыбался, но глаза его были тревожны и грустны.
«Наверное, досталось ему...— отметил про себя Барк.— А впрочем, за что?»
— С возвращением вас, парни, надеюсь, все в порядке? Барк неопределенно пожал плечами. Сейчас его волновало уже нечто другое.
— Надеюсь, генерал, я буду сегодня там же, откуда вы меня вызвали?
— А как там у них на борту? — вопросом на вопрос ответил Сименс.
— Трудно ответить, все было зачехлено. Оптику я видел, было что-то похожее на ускоритель,— вспоминал Дон.
— Не забудь, накормили еще неплохо,— грубовато добавил Барк, но, заметив недовольство в глазах генерала, добавил: — Я — монтажник. Свое дело я сделал.— И, помолчав, повторил свой вопрос: — Наш договор на Сатурн остается в силе?
Сименс пожевал губами, поглядывая на Барка. Он словно испытывал его.
— Не скрою, мнения об этом были разные, как сам понимаешь,— неторопливо заговорил он.— Но затем все пришли к общему мнению, что нельзя было акцентировать внимание на том, что произошло на орбите. А если тебя снять с полета, то может возникнуть ненужная возня вокруг всего этого. Так считают некоторые, но не я. Так что послезавтра ты полетишь к Сатурну. Иначе нельзя. Ты остаешься нашей гордостью, нашим героем...— Сименс замолчал и опять внимательно посмотрел на Барка.— Но я не случайно спросил о том, что вы видели внутри их корабля. Дело в том, что с нашей спутниковой системой творится что-то неладное. От нее, после вашей посадки, нет никаких сигналов, нет телеметрии. Система перешла на автономный режим, и это нас тревожит. Она от нас, так сказать, отделилась и теперь «живет» своим разумом. Может, такое решение ведущий компьютер принял, оценив обстановку вашего полета, а также дружеский контакт с «соседями»? В общем, думаем, анализируем...
— Рад тебя видеть, дружище! — Этими словами встречал его Пит на аэродроме.— Ну, скажу, и досталось тебе! Газеты подробно пишут, как ты ловил своего приятеля. Я, полицейский, мастер по задержанию, и то бы не сумел так изловчиться.