Действительно, спектакль был, очень интересным: умелым рукам артистки повиновались принцы и драконы, факиры и злые духи. После представления за чашкой зеленого чая У Хла Шве пустился в неторопливые размышления:
— Посмотрите вокруг, когда-то Паган был центром могущественного королевства, здесь шумела жизнь. Сейчас же .тут только небольшая деревня, известная разве что лаковыми промыслами. Столица теперь в Рангуне, а до этого еще была в Мандалае. Паган же — исторический, духовный центр страны.
Как говорят: «Есть время красоваться шпилем на башне и время лежать, как сухое дерево на земле». Так и в жизни человека. Каждому возрасту — свое. Мудрость наших стариков в том, что они живут в своем возрасте, по его законам...
Живя в Бирме, я все больше убеждался в истинности выражения: о моральном состоянии общества можно безошибочно судить по отношению к старикам и детям. От бирманцев часто слышишь, что для них уважение к старости — закон. Молясь, бирманец-буддист повторяет: «Будда, его учение, его монашеская община, родители, учитель». Это, как говорят бирманцы,— «пять объектов почитания», на которых держится бирманское бытие. Обратите внимание: в число тех, кто заслуживает наибольшего поклонения, включены именно родители, а не дедушки и бабушки. И в этом — глубокий смысл, мудрость. Дети почитают прежде всего давших им жизнь, а те, в свою очередь, заботятся о своих родителях. Так сохраняется связь времен. Разумеется, внуки не забывают дедушек и бабушек.
Бирманские дедушки и бабушки всегда одеты очень опрятно и чисто. Мне ни разу не приходилось видеть здесь запущенных, неряшливых стариков. Обычно до самых преклонных лет они сохраняют ясность ума, бодрость. Не в последнюю очередь потому, что окружены почетом и вниманием.
Хранитель традиций и духовного опыта в Бирме, как и везде, прежде всего — крестьянство. Для того чтобы познать страну, понять душу народа, мои бирманские друзья настоятельно советовали мне побывать в деревне, пообщаться с сельскими жителями. Так я и сделал; при первой же возможности отправился в Нижнюю Бирму.
Лонта, небольшая деревушка, куда мы приехали, напоминала зеленый островок среди моря желтеющих рисовых полей. Под кокосовыми пальмами, окруженные банановыми зарослями, высились на сваях хижины, белели выкрашенные известкой па-годки.
Нам повезло: мы приехали в Лонта в первый день бирманского Нового года. Этот праздник отмечается в середине апреля, в самое жаркое время. Мне довелось стать свидетелем мытья головы людям преклонного возраста в деревенской пагоде — церемонии, существующей, наверное, только в Бирме.
Бабушек и дедушек усадили на низкие табуреты. Девушки в праздничной одежде, почтительно кланяясь, осторожно приступили к церемонии, пользуясь местным шампунем — настоем из корешков растения камун. Этот ритуал проводится по всей стране. Можно его видеть и по телевидению. Вступая в Новый год, люди отдают дань уважения старости. Устремляясь в день грядущий, не забывают о тех, кто его готовил.
Выйдя из пагоды, я услышал дробь барабанов. Показалась многолюдная процессия. На транспаранте, который несли впереди, я прочитал: «Праздник дарования свободы маленьким рыбкам». Участники церемонии держали в руках горшочки. В них находились мальки. Обойдя деревню, процессия направилась к озеру. Горшочки опрокидываются — и рыбки скрываются в мутной воде. В этом благом деле участвуют и дети. Конечно, для них это прежде всего праздник, развлечение. Но и приобщение к доброте и милосердию.
Раньше у бирманцев не принято было отмечать день рождения. Сейчас же этот обычай широко распространился. Его заимствовали у европейцев.
Я получил приглашение на 80-летие Мья Сейн — бабушки моего знакомого. Торжество устроили четверо ее детей. Внуки и прочие родственники заняли места на циновках, расстеленных на полу. На низком столике появилось скромное угощение: жареный арахис, пирожки с начинкой из мякоти кокоса, чай. Разговор шел о делах семейных. Потом гости, включая и маленьких детей, становились по очереди перед бабушкой Мья Сейн на колени, кланялись, творили молитву, желая ей здоровья и долголетия. Я тоже присоединился к церемонии.
Почести старикам бирманцы оказывают повсюду. Знакомые журналисты пригласили меня на конференцию литературных работников. По ее окончании была устроена церемония преподнесения подарков старым литераторам. Всех их усадили на сцене и с поклонами одаривали. Некоторых писателей я знал по книгам, другие были мне неизвестны. Что, например, написал вон тот старик, такой приметный, с белыми усами, — в Бирме ведь бороды и усы большая редкость. Я тихонько спросил об этом у своего соседа, молодого журналиста, который, бухнувшись перед старцем на колени, вернулся на место.