— Еще раз здесь покажетесь, вам конец!
Они вернулись к фургонам. У ступенек лежало нечто. Эрни коснулся груды тряпья ногой, потом попросил каким-то странным голосом:
— Кэти, зажги факел.
На земле лежала Джоан.
— Наверное, она пришла, когда нас не было, — проговорила Кэти. Она вгляделась в лицо, очень белое в свете факела. Судя по всему, девушка приняла «легкую» таблетку. Джоан внесли в фургон и положили на пол.
— Значит, ей было хуже, чем мы думали, — заметила Джулия.
— Хуже, чем что? — спросил Эрни. — Что вообще происходит? Кто она нам? Почему мы должны с нею возиться?
Главе ганга напомнили, что девушка некоторое время провела вместе с ними.
— Та-а-ак... — задумчиво произнес Эрни. Потом добавил:— И мы начинаем уходить, как... старые.
Тело Джоан вынесли из фургона, прикрыли старыми пальто... Поболтали о всяких пустяках, потом уснули, лежа рядом, но не прижимаясь друг к другу.
А за тонкими стенами фургона завывал осенний ветер.
Туманным утром они вырыли неглубокую могилу и опустили туда тело Джоан, все так же завернутое в старые пальто.
Консервированного молока едва хватило, чтобы сделать по чашке чая. Все молча принялись за обычные дела — осматривали мотоциклы, подметали фургоны, проверяли давление в шинах...
Когда подошло время обеда, а не было ни обеда, ни каких-либо перспектив на него, Кэти разыскала Эрни. Он все время держался в стороне от всех, погруженный в свои мысли.
— Эрни, — напомнила Кэти. — Я хочу есть.
Девушка надеялась пробудить его подходом в стиле «я-маленькая-девочка».
— Все мы хотим, — сухо ответил Эрни. — А скоро вообще голодать будем, — добавил он, помолчав.
— Не знаю, как решать с обедом... Ты должен помочь, Эрни. Осталось несколько банок бобов, но их на всех не хватит.
Эрни пожал плечами:
— Пусть ребята пойдут и попросят что-нибудь у этих деревенщин. А девочки... девочки могут лечь с теми, от кого пахнет коровьим дерьмом и кто всегда может накормить их мясом.
— Спасибо за совет. Тогда и я себе кого-нибудь подберу...
— Я не имел в виду тебя.
— Ты сказал — «девочки». А я — одна из них.
Эрни поднялся с ящика, на котором сидел все время, пробормотав, что ему «надо походить и подумать».
Они пошли рядом, молча. На рынке уже шла усиленная торговля. Никто не обращал на них никакого внимания. И они чувствовали какую-то неловкость. Через некоторое время они купили по мясной лепешке, ставшей «фирменным блюдом» этого рынка, и Кэти решилась спросить:
— А как же остальные?
— Пусть сделают то же самое, — безразлично ответил Эрни. — Там еще остались кое-какие мелочи, которые можно обменять.
— А завтра?
Эрни молча пожал плечами.
— Бога ради, Эрни, очнись! Вчера был не первый бой, который ты проиграл. Что будет со всеми нами, если ты останешься таким?
— Каким — «таким»?
— Ну, как будто ты на все махнул рукой.
— Обойдетесь и без меня. Может, даже это и к лучшему. Пусть Чарли поведет ганг, если захочет.
— Не говори глупостей. Если ты сдашься, ганг развалится и мы все погибнем.
Съеденная ли пища на него подействовала, слова ли девушки, но Эрни взял Кэти за руку и повел к фургонам.
Там пылал огромный костер, оранжево-красный на фоне скучного неба. Пахло жареным мясом.
Эстелла выбежала им навстречу:
— Мы тут посовещались и решили продать один фургон. Нам дали пять живых овец. Фургон взял какой-то богатый парень, он здесь много заработал и теперь возвращается на север. Его девушке захотелось ехать в фургоне, чтобы и вещи было куда уложить, и спать можно было по-человечески. А догадайтесь, кто его нашел — после того, как Чарли и остальные нигде не могли получить хорошую цену? Я его нашла!
Оставшийся у ганга фургон стоял с открытыми дверцами. Внутри его было пусто,
Утром было десять случаев заболевания чумой. Никто, конечно, не знал, как называется эта болезнь: «чумой» называли любую болезнь. И начался массовый исход из рыночной зоны. Каждая группа собрала все, что можно, и отправлялась в ту или иную сторону, наугад.
К югу шла длинная череда торговцев и их девушек, все были тяжело нагружены и просились в обгонявшие их потрепанные фургоны.
На восток и запад шли одиночки или пары.
Самыми организованными были северные пастухи и охотники. Они и так привыкли к кочевой жизни, поэтому сняться с места им ничего не стоило. Они сгоняли свои стада с помощью обученных собак, грузили добро на старые дребезжащие машины и отправлялись в путь. Машины шли со скоростью человека, испуская облака голубого дыма, овцы блеяли, коровы мычали.