— Проиграем мы оба. Но для меня лучше прикрыть спектакль, чем остаться без головы, если они найдут в нем ересь. Я не хочу участвовать в аутодафе. И одного намека графа Арияса достаточно, чтобы отправить меня на костер. Разве вы этого не понимаете? Я всего лишь мориск, — и после короткой паузы Загарте добавил: — Я прошу от вас всего лишь благоразумия, Беатрис. Ради нас обоих!
Монолог этот оказался достаточно убедительным. Девушка, конечно, злилась на дона Рамона, но не хотела навлечь беду на маленького мориска.
— Хорошо, — вздохнула Беатрис. — Пусть он приходит.
Так дон Рамон попал в покои Беатрис, чтобы сыграть ту маленькую роль, что уготовила ему судьба.
Он постоял в двери, оглядывая Беатрис. На его губах играла легкая улыбка.
— Что вам угодно, сеньор? — сердито спросила Беатрис. — Почему вы столь назойливы?
Дон Рамон непринужденно шагнул вперед, улыбка его стала еще шире.
— Я, конечно, понимаю, что вы боитесь принять меня...
— Боюсь?!
— ...после того, как, ничего не сказав, убежали из Венеции. Так, моя дорогая Беатрис, не поступают с друзьями, которые не жалеют сил, чтобы помочь вам. — В голосе дона Рамона слышался упрек. Он взял руку Беатрис и, несмотря на слабое сопротивление, поднес к губам. Мгновение спустя Беатрис выдернула руку и ответила сухо и бесстрастно:
— Я не считала нужным отчитываться перед вами.
Я вам ничего не должна. Вы предлагали мне сделку...
грязную сделку. Вот и все.
— Какая неблагодарность! И сколь далеки вы от истины, — не смутившись; продолжил дон Рамон. — Хотя вы ничего и не обещали, я сделал все, что мог. Повидался с дожем. Попросил его об освобождении вашего брата, поступившись при этом достоинством посла, и даже добился обещания выпустить несчастного Пабло из тюрьмы. К сожалению, после нашего разговора, как сам дож сказал мне, открылись новые обстоятельства. И так как речь шла о безопасности государства, он не смог выполнить своего обещания. Но вы даже не поблагодарили меня за участие. Вы поступили нехорошо, Беатрис, покинув Венецию без моего ведома. И это после того, как я делом доказал вам свою преданность.
— Вы искали собственную выгоду в моей беде, — напомнила Беатрис дону Рамону. — Но теперь все это в прошлом. Я не прошу вас о помощи, граф Арияс, и не нуждаюсь в ней.
— Напрасно вы так думаете. Этот спектакль, в котором вы играете... Довольно рискованная, знаете ли, трактовка некоторых эпизодов жизни святых. Кое-кто может задуматься, нет ли тут ереси, а сцены с вашим участием могут показаться святотатством. Решение по таким вопросам выносит Святая палата, а Загарте к тому же мориск. К ним инквизиторы относятся с особым подозрением. Конечно, ваше наказание может ограничиться лишь публичным покаянием, но, кто знает, вдруг Святая палата сочтет, что преступление ваше куда серьезнее. Надеюсь, вы начинаете понимать, сколь необходим в такой ситуации верный друг, готовый заступиться за вас?
И дон Рамон улыбнулся, видя, как побледнело лицо Беатрис.
— В чем же выразится ваше заступничество? — спросила она.
— Вы хотите знать, чем я смогу вам помочь? Извольте, — дон Рамон распахнул камзол, чтобы девушка увидела вышитый на жилете красный кинжал с рукояткой в форме цветка лилии. — Я не только пользуюсь немалым влиянием в ордене святого Доминика, но еще и мой дядя, фрей Педро Мартинес де Баррио — главный инквизитор Кордовы. Мои свидетельские показания могут стать вам надежной защитой. Теперь вы понимаете, что...
— ...что ваше влияние может как спасти меня, так и погубить. Именно это я должна понять, не так ли, дон Рамон? Будем откровенны.
Полный презрения взгляд девушки разбился о добродушную улыбку графа.
— Почему вы так рассердились? — Дон Рамон шагнул к Беатрис, в голосе его появились просительные нотки. — Ну почему вы заставляете меня прибегать к таким средствам? Ведь достаточно одного вашего слова, и все мои богатства будут у ваших ног.
Внезапный шум за дверью вынудил его замолчать. «Но я говорю вашей светлости, что к ней нельзя»,— проверещал голос Загарте. «Прочь с дороги, Загарте! Прочь с дороги!» — прогремел чей-то голос. Затем дверь распахнулась, и на пороге возник мужчина.
Последовала немая сцена.
— Что вам угодно? — первым пришел в себя дон Рамон. — Что вам угодно и кто вы такой, сеньор?
Колон закрыл дверь.
— Поставим вопросы иначе. Кто вы такой и по какому праву спрашиваете меня?
— Я — граф Арияс, — дон Рамон надеялся, что его имя произведет должное впечатление, но ошибся.