«Морские люди», как называли их в древности, пунийцы совершали и более дальние переходы. Считается доказанным, что мореплаватель Ганнон в V веке до н.э. во главе флотилии из 50 судов вышел в Атлантику, обогнул Западную Африку и достиг Гвинейского залива. По сведениям Плиния, карфагенянин по имени Гимилькон добрался до современного пролива Ла-Манш.
Пунийцы поставили морское дело с размахом. В каменных эллингах, стоявших по берегам военной гавани, одновременно могло находиться в работе до 220 судов. Посередине гавани, на острове, размещалось адмиралтейство, там стоял шатер командующего флотом. От нескромных взоров гавань защищала высокая стена.
В то время, как я пытался представить в красках и звуках картину массового спуска на воду карфагенских судов, современность вновь властно вторглась в мои размышления — на сей раз в образе небритого человека в поношенном пиджаке. Человек быстро говорил что-то по-французски, ловкими жестами фокусника извлекая из карманов одну за другой позеленевшие монеты и указывая на пруд. Я понял, что передо мной уличный торговец сувенирами, кормящийся возле великих развалин. Он пытался всучить мне монеты, изготовленные, по всей видимости, местными умельцами в ближайшей автомобильной мастерской и при этом клялся, что они подняты с морского дна.
Из вежливости я принялся рассматривать профили римских императоров и непонятные надписи на пуническом языке. Но на Востоке малейший интерес покупателя к тому, что продается, вызывает у продавца прилив бешеной энергии. Торговец сувенирами в поношенном пиджаке стал раскладывать на ладони покрытые фальшивой патиной монеты. Он любовно дышал на них, протирал замасленным рукавом, громко называл цену и тут же снижал ее, драматически закатывал глаза и повторял: «Пуник! Роман!» Когда же я решительно двинулся дальше, он поплелся за мной — в ход пошли брелочки, перстенечки, лакированные раковины, разноцветные камушки и прочая дребедень, но я был непреклонен, как римлянин перед соблазном отступничества...
Я свернул в направлении Бирсы, где некогда располагался карфагенский акрополь, или, если угодно, кремль, ставший последним прибежищем защитников города во время штурма римлян. Бирса — это довольно высокий холм, склоны которого застроены виллами дипломатов и состоятельных жителей столицы. На вершине холма стоит собор в честь Людовика Святого, организовавшего два крестовых похода против магометан и умершего где-то в этих местах. Разумеется, католический храм в мусульманском Тунисе — да еще на историческом холме — возвели французы, когда они владели этой страной, и, очевидно, сделано это было с дальним прицелом.
Южный склон Бирсы, куда я выбрался после блужданий среди вилл, оказался незастроенным. Судя по многочисленным тропам, петлявшим среди чахлых кустов, именно здесь поднимаются на вершину истинные любители древностей. Действительно, это интереснее, чем разглядывать крыши богатых вилл.
Десятки вопросов возникали у меня. Вот, например, закругленный выступ каменной кладки, подернутый оранжевым лишайником, что торчит из земли наподобие дикого камня. Чем он был в прошлом? Частью свода какого-нибудь храма или аркой городских ворот?
Археологический раскоп метров десяти длиной. Днище усеяно житейским мусором XX века. Открыт для обозрения участок какой-то стены. Быть может, это остатки знаменитых карфагенских укреплений, которые поражали современников своей прочностью и длиной? Полумиллионный город был защищен 34-километровой лентой стен из тесаных камней, толщиной в девять и высотой в пятнадцать, метров. О масштабах этого циклопического сооружения говорит тот факт, что, внутри стен располагались загоны для нескольких сот боевых слонов, склады фуража, а над ними — конюшни на 4 тысячи лошадей и казармы на 20 тысяч пехотинцев. Какие же непостижимые для нашего разума затраты мускульной энергии и человеческие жертвы потребовались римлянам, чтобы сокрушить эти бастионы, яростно защищаемые карфагенской армией!
Пунийцы, римляне, берберы, нумидийцы, вандалы, византийцы, арабы, норманны, крестоносцы, турки, французы — кто только не владел этой землей... Немногие из них строили. Большей частью жгли, разрушали, грабили и исчезали, растворившись в других народах, потерявшись неведомо где... Только сравнительно недавно люди, живущие здесь, научились мирно сосуществовать.
Чем выше взбираешься на холм, тем больше распахиваются дали. Слева видна серая лента шоссе, по которой неслышно несутся автомобили. Еще левее сквозь марево проступают очертания здания аэропорта и блестящие самолетики, выстроившиеся на поле. Дальше на фоне горного кряжа громоздятся кварталы Туниса: темное пятно медины — старого города с огромным базаром, кривыми переулками и мечетями — окружено прибоем белых многоэтажных домов, утесами отелей и штаб-квартир могущественных корпораций. Вершина кряжа окутана сизой дымкой, предвещающей приближение вечера. А справа, на востоке, уходит за горизонт выпуклая линза моря с разливом желтого света на темной воде...