Это, несомненно, главная ценность хунзакутских садов. Весь Пакистан знает, что только здесь растут «ханские плоды», которые сочатся ароматным соком еще на деревьях.
Неформальный лидер исмаилитов — имам Ага-хан. Его встречают волынщики в Каримабаде
…Я оказался в Хунзе как раз в сезон сбора урожая. Все крыши были уставлены корзинами с плодами, подготовленными для сушки, — словно кто-то брызнул на долину из оранжевого пульверизатора. Сладкий аромат висел над Каракорумским шоссе, и все встречные иностранцы непрерывно жевали душистые оранжевые «кругляши». Западные туристы, не вникающие особо в запутанный вопрос о государственной принадлежности здешних территорий, давно и прочно облюбовали их. И привлекательна Хунза вовсе не только для радикальной молодежи — сюда едут и любители горных путешествий, и поклонники истории, и просто любители забраться подальше от родины. Дополняют картину, конечно, многочисленные скалолазы — по дороге нашему джипу постоянно встречались микроавтобусы с альпинистским снаряжением на крыше, то здесь, то там на склонах виднелись повисшие на ремнях «живые гроздья»...
Кстати, поскольку долина находится на полдороги от Хунджерабского перевала до начала индостанских равнин, хунзакуты уверены, что контролируют путь вообще в «верхний мир». В горы, как таковые. Трудно сказать, действительно ли это княжество когда-то основали солдаты Александра Великого, но какая-то тайна в появлении этого небольшого и весьма самобытного в своем окружении народа, безусловно, есть. Говорит он на своем собственном языке бурушасхи (хотя все здесь знают и урду, а многие — английский), исповедует, конечно, как и большинство пакистанцев, ислам, но особого толка, а именно исмаилитского, одного из самых мистических и таинственных в религии. Поэтому в Хунзе вы не услышите привычных призывов на молитву, несущихся из динамиков минаретов. Все тихо, молитва — личное дело и время каждого.
По статистике, хунзакуты живут дольше соседних народов
А еще живут хунзакуты — по статистике! — дольше большинства своих соседей. Старики под 100 лет от роду встречаются отнюдь не редко. Сами жители объясняют это обстоятельство горным воздухом и «молодильной силой» пресловутых абрикосов. Впрочем, один из приобретенных мной в Каримабаде приятелей, Зульфикар, немного смущенно сообщил, что есть и еще одно важное средство. Оказывается, несмотря на запреты, наложенные в мусульманском Пакистане на употребление спиртного, здесь традиционно делают «крепкое вино» — собственную «версию» виноградного самогона. Зульфикар даже подарил мне пластиковую бутылку с этим напитком — на память, сообщив, что им нужно запивать кебаб из яка — его по вечерам готовят в уличных кафе.
Кебаб оказался потрясающе вкусным, а вот «самогонка» с резким запахом и странным водянистым вкусом явно подкачала. Впрочем, может, для достижения долголетия именно такое спиртное и нужно, в конце концов, много его точно не выпьешь.
Высокогорная топография Хунзы естественным образом предполагает: краткое путешествие по этой невеликой размерами долине должно закончиться там же, где началось, — на «караванном пути», Каракорумском шоссе, проложенном и качественно вымощенном в последние десятилетия пакистанскими и китайскими строителями. Теперь это необыкновенно живописная, хотя и долгая, и утомительная дорога, которая петляет среди висящих прямо над пропастью кишлаков, водопадов, горных рек.
Впрочем, хунзакуты надеются, и отнюдь не безосновательно, что число трейлеров, проходящих через их долину, благодаря новой автотрассе будет расти и расти. Тем более что недавно Пакистан стал страной-наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества — теперь здесь могут появиться «купцы» из Казахстана, Узбекистана и даже России. В ожидании их дорожные указатели на шоссе уже украсились надписями на соответствующих языках. Скажем, я лично видел указатель «нА ЙСЛаМабаД». Переводчик, наверное, был китаец. Но не станем придираться. Дорого внимание…
Евгений Пахомов
Сотни поворотов
«I-i-s TH-I-S your CA-AR, sir?» — спросила меня каталонка — полицейский инспектор, чрезвычайно тщательно артикулируя; так обычно разговаривают с глухими или иностранцами. Ее напарник стоял и смотрел на нас удивленно, с вытаращенными глазами. Был конец января. В воздухе пахло грозой. «Взял ли я с собой свои документы или они остались в гостинице? И есть ли у нас вообще документы на машину?» — подумал я.