Рейн и Дунай в те времена составляли естественную преграду на пути варварских племен, лавиной катившихся к югу и юго-западу. Римские историки с ужасом пишут о периодах, когда эти реки замерзают и страшные бородачи получают возможность беспрепятственно переправляться по льду.
Но слабеющая империя еще как может сопротивляется натиску. В 267 году, форсировав Дунай, готы грабят пограничную провинцию Паннония (на территории современных Венгрии и Сербии ), а в 268-м в районе города Наиссуса (ныне Ниш) происходит большая битва. Римляне пока что выходят победителями, но в целом продвижения «дикарского народа» остановить они не в силах.
Постепенно группы готов расселяются по провинциям Дакия и Мезия (в нынешних Румынии и Болгарии ) — вот и второе «отпочкование» оседлых. Но основные силы с прежней неутомимостью двигаются дальше. Век спустя, в 369-м, мы встречаем их уже в дипломатических анналах Рима: император Валент почел за благо замириться. Он встречается с верховным вождем Атанарихом (это самое раннее известное нам имя готского «государя») на небольшом острове посреди Дуная (теперь там скульптурный комплекс в память об этом событии). И вот значимая веха: два народа, как равные, заключают договор о ненападении.
Аттила, предводитель гуннов (406—453). Фото AGE-IMAGES/EAST NEWS
Вместе против Аттилы
Тут на Европу как раз обрушивается новое несчастье, неожиданное и для готов, и для римлян, — приходят гунны во главе с известным всем Аттилой. С этого времени — с 375 года нашей эры — историки официально и отсчитывают время Великого переселения народов. Кочевые и оседлые племена в панике разбегаются от напасти: «Бич Божий» не щадит никого.
Уже знакомый нам Иордан так описывает новых врагов, затмивших своей свирепостью германцев: «Их свирепая наружность выдает жестокость их духа: они зверствуют даже над потомством своим с первого дня рождения. Детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы раньше, чем воспринять питание молоком, попробовали они испытание раной. Поэтому они стареют безбородыми, а в юношестве лишены красоты, так как лицо, изборожденное железом, из-за рубцов теряет своевременное украшение волосами... При человеческом обличье живут они в звериной дикости».
Гунны — монголоиды, и, как видим, европеец по-своему объясняет отсутствие растительности на лицах представителей желтой расы. Но, как бы там ни было, они и вправду несут смерть всему живому. Переговоры с ними невозможны. Это очевидно и римлянам, и готам, обустроившимся уже на новой родине. Тем временем, кстати, почти одновременно с гуннским вторжением в их «стане» произошло важнейшее для будущей истории событие. Они разделились, как уже упоминалось выше, на два великих клана. По бытующей внутри самой германской среды легенде, это произошло стихийно — во время переправы через некую широкую реку. Половина готского народа успела перейти по мосту, и тут он внезапно рухнул. Те, что успели переправиться на запад, стали называться вестготами, а те, кто остался на восточном берегу, — остготами. В реальности же, очевидно, дело было связано с соперничеством двух сильных родов: Балтов и Амалов, а названия, связанные с географией, возникли уже позднее. Некоторые же ученые и вовсе относят приставку «вест» не к указанию на сторону света, а к корню, означающему «мудрый». А «ост» — к слову «блестящий», «знатный»: род Амалов считался более древним и благородным.
Но мы отвлеклись от основной линии повествования. Остготов гунны наголову разгромили в 375-м. Король Эрманарих, по одним сведениям, покончил с собой, по другим — просто скончался от горя и позора. Уцелевшие остготы принуждены были в дальнейшем сражаться на стороне Аттилы против своих братьев с запада. Лишь много позже (при знаменитом Теодорихе и расцвете Равенны) цивилизация «восточных» германцев возродилась.
Внешний вид германских «варваров» I—IV веков. Фото ALAMY/PHOTAS
Заклятые друзья
Вестготы же, поколебавшись, выбрали из двух зол меньшее — обратились за помощью к империи, которая, конечно же, была рада внезапно возникшим в критической ситуации союзникам. «Готы спасут Рим !» — зазвучало в сенате. И надежды латинян понятны: в том, что германцы — отличные воины, они неоднократно убеждались. Вдобавок, к концу IV века вестготы успели стать самым романизированным из пришлых народов империи — сказалась жизнь бок о бок с «гостеприимными хозяевами». Большая их часть давно перешла на латынь, да и вообще тянулась к высокой цивилизации. Потомков кочевых аскетов привлекал римский образ жизни. Для них римлянин был человеком, который ест на хорошей посуде, носит дорогое платье и блещет разнообразными познаниями. Так что отношение «дикаря» к «коренному жителю империи» сделалось, вероятно, сложной смесью застарелой враждебности с завистливым восхищением. Эти готы так далеко ушли от своей прародины, что до них уже не могли дотянуться длинные тени старых богов. Странствующий «народ-солдат» изменил вере отцов: отвернувшись от мрачных лесных капищ, он уже в первой трети IV столетия принял христианство. Правда, не «классического» толка, а так называемую арианскую ересь, утверждавшую в первую очередь человеческую природу Христа . Просто на том этапе арианством увлеклась и значительная часть римской аристократии, которой знать германская стремилась подражать. Так что появился еще один «повод» для сближения. Вестготы получили официальный статус федератов — «друзей империи». Теперь они официально отвечают за безопасность границ, а власти обязуются снабжать их всем необходимым.