Впрочем, в последнее время астрономы вновь стали проявлять интерес к гипотезе реликтового происхождения облака Оорта. Да, вокруг одиночной звезды сферическое облако образоваться не может, но все меняется, если рождается сразу скопление из нескольких сотен звезд, а ведь именно так обычно и протекает звездообразование в нашей Галактике. В этом случае звезды в молодом скоплении часто сближаются друг с другом, что может привести к размыванию внешних частей диска и образованию сферического кометного гало — гигантского облака, окружающего звездную систему.
Ажиотаж вокруг Большой кометы 1860 года (облож ка французской юмористической газеты). Эта гиперболическая комета никогда не вернется к Земле. Фото: SPL/EAST NEWS
Безопасно, как в самолете
В отличие от многих других проблем астрономии вопрос об источнике, насылающем на нас кометы, весьма важен в практическом плане — ведь неожиданно появляющиеся единичные кометы представляют серьезную труднопрогнозируемую опасность. В 1994 году американские астрономы Кларк Чэпмен (Clark Сhapman) и Дэвид Моррисон (David Morrison) подсчитали, что для отдельного человека риск погибнуть от падения крупного космического тела сравним с риском гибели в авиакатастрофе.
Хотя обычно говорят про астероидную опасность, кометы представляют куда большую угрозу. Дело в том, что орбиты малых планет, пересекающиеся с земной, как правило, известны с высокой точностью. Их обнаружением и отслеживанием занимаются многочисленные коллективы, и моменты опасных сближений известны астрономам на десятки лет вперед. Если какой-то астероид действительно будет угрожать Земле, в запасе у человечества будет порядочно времени, чтобы принять меры. Причем способы воздействия на астероид могут быть довольно мягкими. Например, можно заранее покрасить его светоотражающей краской. В результате вырастет давление на него солнечных лучей, и за годы орбита тела изменится так, что оно пройдет мимо Земли. Есть и другие проекты вроде установки на поверхности объекта маломощного электроракетного двигателя или бомбардировки болванкой, разогнанной до высокой скорости.
С кометами же все обстоит гораздо хуже. Ежегодно открываются новые долгопериодические кометы, приближающиеся к Солнцу. Особенно много их стали фиксировать после 1996 года, когда заработала космическая обсерватория SOHO. Она непрерывно следит за ближайшими окрестностями Солнца и к 2008 году обнаружила уже более полутора тысяч околопараболических комет. Все они подобрались к Солнцу ближе Земли, Венеры и Меркурия, и никто их до этого не заметил.
Но даже для своевременно открытой кометы точно рассчитать траекторию гораздо труднее, чем для астероида. На движение комет нередко влияют так называемые негравитационные эффекты. Газопылевые струи, образующиеся при испарении вещества с поверхности кометного ядра, создают реактивную тягу, способную менять параметры орбиты. Учесть это трудно, поскольку сила тяги меняется с расстоянием от Солнца, да и направление не всегда предсказуемо. Например, открытая в 1862 году комета Свифта — Тутля, ответственная за метеорный поток Персеид, вернулась в 1992 году, отклонившись от «расписания» на 15 суток, то есть на 50 миллионов километров.
Новая комета, открытая за считанные месяцы или даже недели до момента опасного сближения, летящая по не вполне предсказуемой траектории, может стать настоящим кошмаром для человечества. В голливудских фильмах-катастрофах проблема обычно решается при помощи ядерного взрыва. Однако замена гигантского пушечного ядра радиоактивной шрапнелью ненамного облегчит судьбу земных обитателей. На достаточно большом удалении от Земли можно, подорвав ядерный боеприпас рядом с кометой, создать реактивную силу за счет испаряющихся с ее поверхности газов и тем самым скорректировать орбиту. Но нет гарантии, что человечество успеет подготовить подобную операцию. И еще надо помнить об опасности распада ядра на несколько осколков, каждый из которых может полететь по своей траектории и представлять самостоятельную угрозу. Вопрос о том, как предотвратить столкновение кометы с Землей или смягчить его последствия, если возникнет подобная опасность, до сих пор еще не проработан. А потому и вопрос о том, откуда берутся кометы и каким образом они попадают во внутренние области Солнечной системы, сохраняет особую остроту для человечества.
Что еще почитать, посмотреть
www.cometography.com — полный каталог периодических комет, актуальные сведения о видимых кометах, элементы орбит комет, восстановленные по летописям (англ. яз.). Беляев Н.А., Чурюмов К.И. Комета Галлея и ее наблюдение. — М.: Наука, 1985. Книга написана доступным языком, вышла она в канун последнего возвращения кометы Галлея в 1986 году. www.solarviews.com/cap/index/ comet.html — большая подборка фотографий и других изображений комет. Шансы погибнуть от кометы такие же, как в авиакатастрофе. Кометы падают реже, но ущерб от них много больше поверхности
Александр Милицкий
Рабочий скот науки
Мышь одной из самых популярных чистых линий — Balb C. Полное название Bagg albino означает «белая мышь Багга» — по имени Хэлси Багга, начавшего выведение этой линии в 1913 году. Фото: HEIDI&HAUS-JURGEN KOCH/ANIMAL-AFFAIRS/FOTOLINK
«Подопытный кролик», «собака Павлова», «морская свинка»... Смысл этих выражений понятен даже людям, далеким от экспериментальных наук. Существование животных, предназначенных исключительно для научных и медицинских опытов, представляется многим из нас естественным и само собой разумеющимся. Между тем необходимость в специально выведенных для этой цели лабораторных животных возникла сравнительно недавно.
Сразу оговоримся: опыты на животных известны с античных времен. Именно они позволили знаменитому древнегреческому философу и теоретику медицины Алкмеону Кротонскому связать психику с головным мозгом и нервной системой в целом, а также заложить основы эмбриологии. Великий Аристотель анатомировал морских ежей и изучал развитие зародыша в курином яйце. Знаменитый римский врач Гален препарировал собак, чтобы иметь представление о внутреннем строении человеческого тела. Не приходится сомневаться, что подобные опыты проводились в примитивных обществах и до возникновения древних цивилизаций. Живший в XVII веке доминиканский монах Ажилду да Эспиноса описал изготовление ядовитого зелья в африканской деревне на территории современного Конго: желая убедить европейского гостя в действенности яда, участники церемонии напоили им собаку, тут же скончавшуюся.
Долгое время для подобных целей ученым и медикам хватало тех животных — домашних и диких, — что были под рукой. Еще в XVIII веке, когда Луиджи Гальвани исследовал роль электричества в живых организмах, а Ладзаро Спалланцани изучал регенерацию частей тела у тритонов и улиток и ориентацию летучих мышей в темноте, материал для этих и других исследований черпался по мере надобности из природы. Даже бурное развитие судебной токсикологии в первой половине XIX века поначалу ничего не изменило: смертоносное действие ядов проверялось опять-таки на бездомных собаках или обычных лягушках. Однако физиология и медицина стремительно развивались, животных для опытов требовалось все больше, городские улицы и пригородные болота уже не справлялись с растущим спросом.
К середине века царицей экспериментальной медицины стала микробиология. Для определения возбудителя очередной болезни и создания вакцины против нее ученому требовалось множество животных. При этом их приходилось долго выдерживать в карантине, чтобы исследователь мог быть уверен, что они не принесли изучаемую болезнь (или, напротив, невосприимчивость к ней) с собой. А для этого нужны были животные, родившиеся и выросшие в стерильных условиях лаборатории.