Там, где в море врезаются острые скалы, в стороне от белоснежных вилл и пляжа с креслами-корзинками, приютилась маленькая рыбацкая деревушка Сант-Анджело.
Стоит жаркая, знойная пора. Солнце клонится к закату. Большинство деревенских мужчин еще не вернулось из Неаполя. С тех пор как итало-американский концерн с его современными судами стал хозяйничать в водах Неаполитанского залива, рыбаки превратились в носильщиков, рассыльных, кельнеров.
В деревне царит тишина, но от нее веет страхом, в деревне полиция. Полицейские обходят один за другим покосившиеся домишки, прилепившиеся к крутому обрыву. Стоя в дверях своих хибарок, женщины перекликаются друг с другом:
— Кого ищут?
И каждая, боязливо прижимая к себе детей, думает: «Нас это не коснется!» Но ни одна из них не уверена.
Полицейские идут к старосте, показывают ему зажигалку и спрашивают, кому она принадлежит. Потом направляются к дому вдовы Руокко.
— Где твои сыновья?
— Какие? — отвечает она вопросом на вопрос. За ее спиной стоит парень лет шестнадцати, а перед ней толкутся двое тринадцатилетних. Близнецы никогда не видели отца: сразу после войны он подорвался на мине в нескольких метрах от берега.
— Мы ищем самых старших — Марио и Армандо.
Женщина вздрагивает.
— Их нет... Может быть, они в Неаполе.
Полицейские уходят. Один из них остается ждать Марио и Армандо.
В ночь перед тем, как полиция оцепила деревню Сант-Анджело, двое парней притаились в густом винограднике.
— Перестань молиться, Армандо. Скажи лучше, который час!
Армандо поглядел на звезды и прошептал:
— Скоро три.
Марио осторожно приподнялся, посмотрел на железнодорожную насыпь. Ни шороха.
— Тогда давай, — приказал он и стал пробираться через виноградник. Вытащив из укромного места бревно, братья, крадучись, понесли его к насыпи. Армандо заколебался:
— А если это другой поезд?
— Я уже сказал тебе: перестань, — набросился на него Марио. — Я долго к нему прислушивался. Это состав, груженный бананами. А теперь иди сюда и делай, что я говорю.
Марио и Армандо работали молча. Они перегородили полотно железной дороги бревном и камнями.
Поезд приближался. Послышался стук колес, лязг буферов. Вдруг что-то завизжало, загремело, затрещало и так же неожиданно стихло. Тишину нарушали лишь проклятия двух железнодорожников.
Вскоре к месту катастрофы подкатил светлый автомобиль фруктовой компании. Из него выпрыгнул какой-то мужчина. Люди один за другим стекались к насыпи. Мужчина обещал заплатить каждому, кто поможет погрузить бананы на грузовики. Первыми вызвались работать Марио и Армандо.
Полицейские были уже тут. Они обнаружили бревно, которое послужило причиной крушения, неподалеку от линии нашли свежий пень и рядом зажигалку с выцарапанным на ней названием деревни: «Сант-Анджело».
— Мы хотели работать, наконец-то снова работать! — сказал Марио следователю.
Путевые очерки по Италии часто кончаются словами: «Народ этой страны очень беден». Настолько беден, добавим мы, что жаждущим работы парням может прийти в голову дикая мысль пустить под откос состав с бананами, чтобы иметь хоть какой-нибудь заработок.
Гюнтер Готе.
Перевод В. Мазохина Рисунки Р. Вольского
Мел, рыба и большой паром
Округ Галле можно назвать химическим сердцем Германской Демократической Республики. Здесь работает «Большая пятерка» — комплекс предприятий, производящих почти половину химической продукции страны. Они обеспечивают народное хозяйство ГДР пластмассами и каучуком, аммиаком и бензином, удобрениями и синтетическим волокном. По принятому недавно семилетнему плану развития страны химическая промышленность в 1965 году даст почти вдвое больше продукции, чем в 1958 году. Уже сейчас идет строительство новых предприятий химии — комбината «Шварцепумпе», сернокальциевого завода в Косвиге и других. К «Большой пятерке» округа Галле прибавится еще одно предприятие по производству пластмасс — «Лейна-верке».
Засница. Не так давно в бухте стояло на причале всего несколько стареньких рыболовных катеров. Десять лет назад команды двенадцати катеров объединились в народное предприятие по ловле и разделке рыбы. Не обошлось без насмешек и ехидных замечаний со стороны маловеров. Но время шло, работа спорилась, и теперь скептики уже трудятся вместе со всеми, будто не они сомневались в успехе.
Правительство оказало первенцу коллективного труда помощь в 110 миллионов марок. И теперь в бухте стоят 136 промысловых судов, среди них рыболовные катера новейшего образца, оборудованные по последнему слову техники. 36 тысяч тонн рыбы — таков был улов прошлого года.
Часть свежей рыбы развозится по другим городам страны, часть идет
Долгий, утомительный путь. Последний усталый вздох локомотива. Наконец приехали.
Не хочется покидать теплое купе: на улице, словно из ведра, льет дождь, сильными порывами налетает с моря ветер, туман окутывает город. Это и есть Засниц?
Неприятное впечатление проходит сразу же, как только мы попадаем на главную улицу самого молодого города республики.
В недалеком прошлом Засниц был небольшим поселком, о существовании которого мало кто знал. В 1945 году он насчитывал шесть тысяч жителей, а теперь — семнадцать. Засниц — лишь один из многих новых городов Германской Демократической Республики, на его судьбе можно проследить те огромные изменения, которые происходят со всей стране.
В Заснице несколько меловых заводов. Мел необходим и строительству, и керамическому производству, и сельскому хозяйству. Чтобы полностью удовлетворить постоянно растущую потребность страны в меле, решено построить в Клементелвице, недалеко от Засница, еще одно мощное, полностью механизированное предприятие.
Работа на меловых заводах прежде по своим условиям была поистине каторжной. После 1945 года все заводы Засница перешли в народную собственность. Теперь инженеры, техники и рабочие заводов заняты механизацией производства.
Второй стимул расцвета города — рыба. Рыбный комбинат и рыбоконсервный завод являются центром на рыбоконсервный завод и оттуда отправляется дальше в копченом, соленом, маринованном и консервированном виде. А остальное служит сырьем для производства рыбной муки.
Жители Засница проверяют часы не по башенным курантам, а по гудку парома, который уже полвека приходит и отходит с точностью до секунды.
Пожилые люди с гордостью рассказывают, что в 1917 году из Швейцарии в Засниц прибыл Владимир Ильич Ленин. Отсюда он отправился на пароме в Швецию, а потом через Финляндию перебрался в Россию, где возглавил Великую Октябрьскую социалистическую революцию.
В гавани возвышается огромный синий стальной каркас, в котором трудно признать речной вокзал. Это самый современный паромный вокзал Европы, ворота в Скандинавию. Этот вокзал и новый железнодорожный паром «Засниц» грузоподъемностью в семь тысяч тонн — подарок строителей к десятилетию рождения республики. Рабочие и инженеры ростокской верфи «Нептун» передали его дирекции государственной железной дороги на 100 дней раньше срока. Не прошло еще года, как «Засниц» начал регулярные рейсы между ГДР и Швецией. Паром проходит этот путь со скоростью 35 километров в час. Он является одним из самых быстроходных в Европе судов такого типа.
Вот и сегодня, как всегда точно по расписанию, «Засниц» пришвартовался у нового причала бывшего маленького рыбачьего поселка, теперь города, именем которого назвали это большое судно.
Г. Луковский, немецкий журналист