— Ну и отлично. Тиль, ты объясни мне, как ценить алмазы, и я начну составлять список необходимых продуктов.
— Так появляются города, — сказал Массиньи. — Сначала закусочная, потом все остальное. Меня удивляет одно: как это правительство не поручило сопровождать экспедицию полицейскому или военному отряду?
— В Порт-Франки Беннисон уверял, что у него есть охрана, оплачиваемая компанией Де-Беерс. Попросту агент избегает пока что лишних свидетелей...
Рано утром в лагере Беннисона начался страшный переполох. Оттуда доносились вопли и револьверные выстрелы. Брюггенсен и Массиньи поспешили туда. Негры ухмылялись, а белые кричали. Представитель компании, перепуганный, сидел с револьвером в руках на складном стуле. Увидев Тиля, он прохрипел:
— Змеи, целый выводок гадюк под моим матрацем. Доктор, где ваша сыворотка против змеиного яда?
— Вас укусила змея?
— Откуда я знаю... Всю ночь они были под моим матрацем. — Он указал на расстрелянные и растоптанные останки змеи.
— Коралловая гадюка, — установил Тиль. — Да, ядовитая, но не особенно злобная. Если бы вас ночью побеспокоила эта змея, вы давно были бы мертвы.
— Радуйтесь, что это была мирная, — утешал его врач. — Вот аспид или кобра, если им сразу же не попасть в голову или позвонок, обязательно бросаются и кусают.
Беннисон отозвал Массиньи в сторону.
— Скажите, может, мне подложили гадюку?
Мичолунги вчера целый вечер вертелся около моей палатки.
— Выбросьте это из головы, — возмутился врач, — если бы вас захотели убрать, то сунули бы в подушку ядовитые зубы змеи, а пользоваться живыми змеями — нет, негры не так глупы.
По дороге доктор рассказал об этом Тилю:
— Теперь Беннисон станет каждый вечер проверять свою постель. Говорят, чистая совесть — лучшая подушка. У Беннисона ее нет, вот его и ждет бессонница.
Жара и москиты изнуряли белых, им все время хотелось пить, а вода была только болотная, которую приходилось кипятить и сильно хлорировать.
— Путешествуем с комфортом, — смеялся Брюггенсен. — Помнишь, Баантумичо, какую муть мы пили в прошлый раз. Между прочим, тут полно рыбы. Наловил бы к ужину! Мичолунги покачал головой.
— Только не здесь — тут шипекве. Страшный зверь! — И негр поднял руку, как бы призывая послушать.
Издалека доносились визг и рычание, слышались стоны и мяуканье, плеск и свист. Эльза предположила, что это кричат гигантские крокодилы, а Жан Янзен подумал о львах.
— Это шипекве, — покачал головой Баантумичо. — Негры называют его мокеле-но-ембе, белые Анголы говорят коё-да-мениа...
— Что? Водяной лев? — подскочил на складном стуле Беннисон. — Да ведь это газетная утка, то же, что водяная змея. Таких животных не существует.
Снова в зарослях тростника раздался рев. Тиль, напряженно вслушиваясь, сказал:
— Кто бы это ни был, встречаться с ним не хочу. Эльза, не боишься оставаться здесь?
— Знаешь, Тиль, о шипекве болтали много, но никто его не видел, говорят, животное само избегает людей. Нет, водяной лев на мои планы не повлияет, рой москитов куда хуже.
Все засмеялись и выпили за здоровье храброй женщины.
Еще раз донесся до песчаного косогора ужасный рев. В гигантских камышах, в тростнике поднялся страшный треск и визг, ясно слышалось пыхтенье бегущих бегемотов. Баантумичо, умоляюще посмотрев на хозяина, схватил ружье и исчез в камышах. Топот, треск и фырканье приближались и, наконец, раздались совсем близко. В слабом свете костра белые увидели целое стадо колоссальных бегемотов, карабкающихся на косогор.
Совсем рядом прогремели выстрелы. Миг — и неуклюжие животные исчезли в болотных зарослях. Два колосса остались лежать на узком откосе.
Баантумичо стоял около убитых животных и звал белых. Когда те подошли, он сказал:
— Вы не верили, что есть шипекве. Так кто же убил бегемотов? Вот следы моих пуль, для такого гиганта — это укус осы, они были смертельно ранены до того, как я стрелял.
Все смотрели на длинные рваные раны, такие глубокие, что в них можно было бы погрузить руку.
— А, если я был бы зоологом! — вздохнул Жан Янзен. — Сколько здесь работы, сколько нового можно открыть!
— Чертовски неуютная местность, — ворчал Беннисон, — гигантские крокодилы, ядовитые змеи, а теперь еще мифические чудовища шипекве. Я нисколько не удивлюсь, если на этой дорожке встречу самого сатану.
Сатана приходит в Киви-Киви собственной персоной
— Баантумичо, мои бумаги! — скомандовал Тиль и предложил Массиньи, Эльзе Вандермолен, Жану Янзену и верному мичолунги сесть на складные стулья, получше установил в палатке походный стол и открыл алюминиевую шкатулку.
— Завтра на рассвете мы подойдем к цели, — начал он. — Прошу вас, дорогие друзья, помочь мне. Возможно, при подписании договора я стану жертвой неосторожного обращения с оружием. Зная своих партнеров, я составил в Леокине доверенности каждому, возьмите их и берегите как зеницу ока.
— В случае моей гибели права ваши неоспоримы. Их подтвердит и завещание, — продолжал он, когда друзья прочли документы.
Тиль перелистал бумаги и тихо сказал:
— Контракт я еще не подписал, но раньше, чем высохнут чернила на моей подписи, ты, Баантумичо, исчезнешь вместе с документом в болотных зарослях. Нет, не беспокойся, я сам постою за себя, стреляю я получше, чем Беннисон и Барклей... Надеюсь, при вашей помощи деревенский мальчишка из Бишоота победит компанию Де-Беерс. Наблюдайте за всеми, кому я стал поперек дороги.
— Интересно, есть ли, кроме топографа Вернона, у нас еще союзники в лагере противника? — размышлял Жан.
— Думаю, есть, — сказал доктор Массиньи. — Ведь Беннисон и Барклей неприятные хозяева. К тому же они как будто не ладят между собой.
Жан вдруг расхохотался.
— Представляю, какое было бы лицо у Беннисона, узнай он о моих полномочиях!
За соседним болотцем виднелась твердая земля. Перебравшись туда, Тиль, Жан Янзен и Баантумичо весь день собирали камни в плетеные корзины. Лишь на закате, тяжело нагруженные, вернулись они в лагерь. Тиль пригласил к себе в палатку Беннисона и его специалистов.
— Сегодня я выполнил важнейшее условие нашего договора, — начал Тиль, — мы достигли мест, где, по моему предположению, начинаются основные залежи алмазов. Господин Жан Янзен, мой эксперт, покажет вам образцы.
Жан вынул из первой корзины кусок голубого камня величиной с кулак.
— Вы видите типичный синий тон камня, почти неотшлифованного. Лучших камней нет и в рудниках Кимберли. Валяется повсюду, как гравий, не сомневаюсь, что мы накануне крупнейшего открытия. Брюггенсен еще в прошлый раз обследовал эти земли, и все-таки мы нашли сегодня несколько алмазов. Вот они, — Янзен высыпал камни на ладонь.— Твердость некоторых равна десяти, у кристаллов типичное кубическое строение. Итак, это алмаз!
Крики, возгласы, вопросы заглушили объяснения. Беннисон даже вспотел, а Барклей схватил алмаз и, повертев под лучами настольной лампы, закричал:
— Чистый алмазный блеск! Не менее трех каратов!
Геолог Беннисона, достав шкалу твердости, тщательно исследовал камни:
— Поздравляю вас, мистер Брюггенсен!
— Завтра начнем рыть пробные шурфы, — предложил Тиль. — Жан Янзен считает, что залежи находятся на глубине метра. Я не так оптимистичен и думаю, что придется рыть гораздо глубже. Но в верхних слоях тоже, наверное, много алмазов, придется поэтому промывать всю вынутую землю. По контракту все добытые из шурфов алмазы поступают в мою собственность до тех пор, пока компания Де-Беерс через своих представителей не подпишет акт о передаче ей моих прав. И я официально, при свидетелях, спрашиваю мистера Беннисона, подпишет ли он сейчас условия или будет ждать окончания пробных изысканий?
Беннисон заморгал, переглянулся с помощником и заговорил: