К оставленному составу Еледин отправился вместе с вагонным мастером Константином Калашниковым. Шли торопливо, шагая через шпалы. Повреждение чинили споро, без лишней суеты, стараясь не греметь инструментами. Когда вернулись, чуть не бегом, рубахи были хоть выжимай. И сразу Еледин на паровоз.
За составом подкрались потихоньку, почти без дыма. Только тронулись в путь, как невдалеке брызнула вверх земля. Наблюдатели снова заметили их. Второй снаряд упал рядом с насыпью, плеснуло тугой волной воздуха в будку. Немцам не хотелось упускать состав, но было уже поздно.
Поезд ворвался в лес, вот и станция Поляны. Василий, высунув из будки чумазое лицо и дурашливо крикнув: «Фриц капут», — ловко подхватил жезл. Записка: «Нужно нагонять время, подпирают другие».
Поезда шли пачками по 10—15 составов, шли на хвостах друг у друга, вплотную. Машинистам нечего было объяснять, что без хлеба и угля не выживут люди в городе. А хлеба в Ленинграде бывало подчас ровно на один день.
...Да, этот груз на самом деле был странный. Еледин стоял перед платформами и с изумлением рассматривал «поклажу», около которой суетились ребята в черных бушлатах.
— Повезешь на станцию Ладожское озеро, а там трехкилометровой веткой до самого берега. На воду аккуратно спускай, — говорил меж тем начальник колонны.
— Так ведь это ж... подводная лодка!?
— Ну и что такого, «малютка» ведь. Особое задание тебе, Еледин, Военного совета фронта, а ты удивляешься...
Закрепленная металлическими тяжами на трех платформах (две — двухосные, а между ними — четырехосная), подводная лодка возвышалась над ними на несколько метров.
Свисток. Тихо посапывая, паровоз потянул за собой необычный поезд.
Состав едва тащился, рядом семенили по шпалам сопровождающие (представители управления дороги, командования, инженеры из Ленэнерго; подводную лодку сопровождал также ее экипаж), время от времени покрикивая: «Не торопись! Тише!» Казалось, проще некуда, двигай помаленьку, 1,5—2 километра в час. Но попробуй удержать регулятор в одном и том же положении. Занемела рука, тут уж не до шуток. Наконец, когда стало совсем невмоготу, Еледин сообразил: приспособил клин, который не давал регулятору изменить положение.
После Ириновки началось самое сложное: кривые участки дороги. Чтобы лодка не сорвала крепления, не своротила платформы с рельсов, она была укреплена спереди и сзади на подвижных подкладках. На закруглениях пути лодка зашевелилась в стальных креплениях, закряхтела, послышался пронзительный скрип. Еледин с помощником стояли в будке, боясь шелохнуться. Когда лодку заваливало на бок, у всех мелькала мысль: «Только бы не опрокинулась, только бы тяжи выдержали!»
Тут еще пошли высоковольтные и телефонные линии. Нужно было отключать напряжение, а матросы, стоя на подводной лодке, досками поднимали кабели.
Прошли станцию Рахья. За станцией Ладожское озеро, когда состав двинулся по специальной ветке к берегу, к паровозу присоединили 12 пустых платформ, чтобы держать его дальше от кромки берега. Замыкали состав платформы с лодкой.
Паровоз, как норовистую лошадь, Еледин полегоньку стал осаживать назад. Вот колеса крайней платформы вошли в воду по колее, проложенной по дну. Оказавшись на глубине, освобожденная от стальных креплений, лодка соскользнула с платформ в озеро.
Путь от станции Дача Долгорукова до Ладожского озера, в 55 километров, состав проделал за... 36 часов. Еледин с помощником Анатолием Илларионовым все это время не вылезали из паровозной будки.
Спрыгнув на землю, не чувствуя отнимавшихся ног, Еледин глядел с берега, словно не веря своим глазам.
«Малютка» покачивалась на легкой синей волне...
Опомнился он, когда перед ним оказался адмирал. Сильно пожал руку, скупо обронил: «Спасибо!» — и протянул Василию коробку московских папирос «Герцеговина флор».
...Кажется, что такое сделать невозможно, особенно когда об этом спокойно течет разговор в курилке депо.
— Я сам теперь плохо верю, что подобное могло случиться,— говорит Василий Алексеевич. — По молодости, что ли, не боялись ничего, все под силу было. Попробуй скажи сейчас ревизору по безопасности, что можно вести поезд, если у двух вагонов нет букс, если колесо без бандажа и поломана одна из автосцепок. «Ты в своем уме, старый?» — поднимет тот на смех. А ведь все на самом деле происходило...
Еледин привычно чувствовал за спиной тяжело груженный состав. Видел, как, послушный его воле, плавно выписывает поезд полукружия поворотов. И вдруг так дернуло, что Василий еле удержался на ногах. Паровоз по инерции пробежал несколько метров и замер: сработала тормозная магистраль.