Взрослые обезьяны и подростки обычно покидают Бохорок сразу, как их выпустили. Молодняк уходит в джунгли группами следом за кем-нибудь из старших сородичей, таких, как Дара, красивая взрослая самка, попавшая к нам с кокосовой плантации, где она вела полудикую жизнь, нанося немалый вред пальмам.
...Смеркается, громче застрекотали цикады. Гамат с моих коленей по длинной жерди перебралась на соседнее дерево. Внимательно оглядевшись, она вскарабкалась по стволу. Доли с крыши клетки наблюдает, как я спускаюсь вниз. Потом исчезает в кронах деревьев. Я иду к зданию станции, над моей головой носятся летучие мыши. Приближается ночь.
Издали слышу сердитые крики Илу, младенца-орангутана, который живет в клетке перед нашим домом. Его привезли всего несколько месяцев назад. Это был жалкий скелетик весом меньше двух килограммов. Мы и не надеялись выходить малыша. Илу — печальное свидетельство того, что варварский отстрел самок не ушел в прошлое. Но сейчас кругленькая мордашка Илу служит лучшей наградой за бессонные ночи, проведенные у его клетки...
Несколько месяцев назад Доли, Маню, Лилу и Бако отвезли на вертолете в джунгли вверх по реке Бохорок и там отпустили на волю. До этого в течение двух месяцев мы не подкармливали обезьян и убедились, что они успешно находит в лесу пропитание сами. Пока эти четверо не показывались на станции, а вот Дара вернулась обратно после пятимесячного отсутствия. Она и теперь частенько приходит к клеткам, особенно в обед, но ей не позволяется брать приготовленные для других обезьян бананы. Отрадно, что Дара утратила былую «одомашненность», она даже нашла себе «дикого» супруга!
С момента создания станции нам было доставлено 37 орангутанов. Десять из них успешно прошли курс перевоспитания, пятеро умерло от болезней. Мы, конечно, не считаем, что столь небольшое число обезьян, возвращенных в естественные условия жизни, может спасти этот вид человекообразных приматов от исчезновения. Вскоре после открытия «приюта для «лесных людей» в Бохороке мы поняли, что главная задача — помочь людям осознать существующую опасность. Ведь многие проблемы, связанные с охраной животного мира, проистекают из недостаточной информированности, а подчас просто из-за невежества. Поэтому мы подготавливаем выставку слайдов и кинофильм об орангутанах, которые будут демонстрироваться в городах и деревнях и, конечно же, в школах. Центр в Бохороке — один из вариантов подхода к проблеме охраны животного мира. Хотя, если будет продолжаться уничтожение естественной среды обитания орангутанов, большого эффекта ожидать не приходится. За время пребывания в Индонезии я убедилась, что многие люди, считающие себя цивилизованными и образованными, игнорируют или не понимают катастрофических последствий собственных непродуманных, своекорыстных действий там, где дело касается животного мира. Какова будет судьба орангутанов и других животных, нуждающихся в защите? Останутся ли влажные тропические леса, пригодные для их обитания? Удастся ли сохранить их хотя бы в заповедниках Индонезии?
Пока мы не знаем ответов на эти вопросы.
Перевел с английского С. Барсов
Регина Фрей
Семимаран в Тихом океане
В № 5 журнала «Вокруг света» за 1977 год была опубликована информация «Семимаран непотопляемый...» об испытании парусно-весельного судна уникальной конструкции, созданного группой энтузиастов под руководством кандидата технических наук Р. Ряйккенена. Летом 1977 года семимаран «Спрут» вновь вышел в море, пройдя от Владивостока до Советской Гавани.
Наконец-то мы попали в долгожданный шторм. Ветер гудел в снастях, тужился сорвать белые паруса. И только после многочасовой пляски на волнах мы увидели землю. Темные мокрые скалы острова Аскольд громоздились, как кристаллы в друзе черного кварца. Среди серой холмистой бесконечности это «сокровище» в ореоле жемчужной пены и грохоте могучего прибоя выглядело впечатляюще: прибрежные скалы круто уходят в море, но, как бы не желая сгинуть во мраке, жадно тянутся острыми зубцами на поверхность воды. Здесь рушится и вскипает прибой.