Мы немедленно принялись за эту колдовскую работу. Сопровождающее нас стадо нерп с восторгом слушало выступление импровизированных шаманов. Результат, как говорится, не замедлил сказаться. Вначале появился еле заметный попутный ветерок, который затем крепчал, а к вечеру усилился до штормового. «Шаманы» несколько перестарались...
В эту последнюю ночь похода Татарский пролив как будто решил еще раз оправдать свою репутацию одного из самых бурных. Шипящие, покрытые белыми барашками валы грозно накатывались на корму одна за другой. А «Спрут», подминая под себя, пропускал их вперед. В отличие от традиционных судов с высоким бортом у него не было никакого «антагонизма» с этими водяными горами. Вода не обрушивается вероломно на его палубу, волны не бьются о борт, чувствовалось лишь плавное убаюкивающее покачивание. И мы уже настолько доверяли своему маленькому кораблю, что даже в эту штормовую ночь команда, кроме одного вахтенного, безмятежно спала в спальных мешках прямо на открытой палубе, отстоящей от воды всего на тридцать сантиметров. Теперь, когда экспедиция успешно закончена, можно подвести некоторые итоги. За 28 дней перехода «семимаран непотопляемый» продемонстрировал живучесть, которой может позавидовать любое спасательное судно, хотя он и изготовлен кустарным способом. Кроме того, «Спрут» зарекомендовал себя как судно, пригодное для исследований мелководной зоны.
Р. Ряйккенен, начальник экспедиции
Эдуардо Голигорски. Он решил вернуться
— …И наше блистательное отечество, украсившись цветами и флагами, готовится встретить сегодня одного из самых бесстрашных своих сыновей, покрывшего себя неувядаемой славой в походах на край Вселенной. Коммодор Маурисио Аррингтон Бустаманте, тот, кому выпала честь стать первым и пока единственным аргентинцем в экипаже Межпланетного флота Земли, возвращается к нам, домой.
Свой долг он выполнил с той же доблестью, какая отличала его благородных предков. Представитель рода, прославившего себя героическим служением Аргентине на поле битвы, коммодор Маурисио Аррингтон Бустаманте проявил, отвоевывая у неба его тайны, ту же отвагу, с какой легендарный предок его, Кентавр Независимости капитан Гильермо Аррингтон, повел аргентинскую кавалерию в атаку в битве при Пачинче; ту же стойкость пионера, с которой другой выдающийся его предок, полковник Люсиано Бустаманте, отражал набеги индейцев на нашу границу у Олаваррии...
У его ног, в берегах из кристаллов гранатового цвета, скользила река. Желтый песок дна и медленность течения придавали воде такое сходство с медом, что хотелось попробовать ее на вкус. Огромный шар зеленого пламени опускался за ониксовый хребет, высекая из далеких полупрозрачных вершин ослепительно яркие искры, и тень соседнего леса становилась все длиннее, уже подползала к его ногам. Внезапно там, где лишь мгновение назад был чистейший красный небосвод, заклубились два белых облака, и повторилось то, что вызвало у него такой восторг в это же время дня накануне: между облаками и лесом косым светящимся пунктиром протянулся мелкий дождь электрически заряженных частиц, и в черной кожистой листве гигантских деревьев послышались частые щелчки. К этому звуку присоединился другой — хлопанье сотен крыльев: это поднялась, расправляя свои радужные перепонки, такие большие и тонкие, проснувшаяся от треска стая давраков...
Жара никак не спадет. Кондиционер рычит, фыркает, мурлычет, но все впустую — мне не хватает воздуха. Из окна восьмидесятого этажа вижу огни Буэнос-Айреса. До чего же он однообразен и безрадостен! И подумать только, кто-то убежден, что этот город — чудо Вселенной!..
— ...отвагу и предприимчивость — качества, прочно связанные для нас с именем Аррингтонов и Бустаманте, тех, кто, едва закончилась эпопея освобождения и завершились оборонительные операции против индейцев, посвятил себя благородному делу развития земледелия и животноводства Аргентины. Свидетельство этому — большие образцовые хозяйства, осененные фамильным гербом Аррингтонов-Бустаманте, очагами процветания и прогресса рассыпавшиеся по югу нашей страны. Надо ли удивляться после этого, что коммодор Маурисио Аррингтон Бустаманте, роду которого .страна обязана расширением ее границ, взял с собою в бесконечность небес миссионерский дух своих предков? Ареной его подвигов стали девственные дали космоса, и в них...