Если бы эту схему можно было положить на стол перед организаторами поиска в июне 1928 года, надо полагать, спасательные средства в первую очередь направили бы именно в сектор номер один.
Желание Амундсена погибнуть в небе легко и просто не осуществилось... «Латам», может быть, из-за отказа одного мотора или какой другой, в этих условиях в общем-то некатастрофической, причины сел на воду.
По нашей просьбе ст. научный сотрудник Гидрометцентра СССР, кандидат географических наук М. Мастерских восстановил синоптическую обстановку 18 июня в районе предполагаемой посадки. Ветер до 15 метров в секунду. Туман. Температура воздуха около нуля. Возможно обледенение. Высота волн — два-три метра. Садиться при такой волне на тяжелой машине — сложное испытание для летчика. Возможно, посадка «Латама» была жесткой, со сносом поплавка.
Взлетать при таком волнении и на неповрежденном тяжелом самолете задача невозможная. Это свидетельство опытных полярных летчиков. Экипаж «Латама» начинает ремонт. Главное — вернуть самолету остойчивость. К моменту посадки только один бак горючего из шести мог быть выработан. Похоже, его извлекли из фюзеляжа, сделали деревянную затычку на бензопроводе и стали приспосабливать вместо потерянного поплавка...
Сколько времени мужественный экипаж боролся за спасение «Латама» и свои жизни, мы, вероятно, никогда не узнаем...
П. Новокшонов, Д. Алексеев
Неизвестным курсом
После полетов русского летчика Я. Нагурского в 1914 году с Новой Земли на поиски пропавшей экспедиции Г. Седова Руал Амундсен — знаменитый норвежский полярный исследователь, покоритель Южного полюса, одним из первых; стал использовать самолеты в экспедициях к «белым, пятнам» высоких широт.
Его замечательный по смелости и организации полет в 1925 году со Шпицбергена к 88-му градусу северной широты на двух «летающих лодках» типа «Дорнье-Валь», способных взлетать и садиться как на воду, так и на лед, уже в те времена убедил многих в могуществе авиации: Конечно, Амундсен понимал, что крылья не всегда спасают полярных исследователей от невзгод и несчастий.
После перелета из Кингсбея через полюс на Аляску в 1926 году он писал: «Мы не видали ни одного годного для спуска места в течение всего полета от Свальберда (Шпицберген) до Аляски. Ни одного единого! ...наш совет таков: не летайте в глубь этих ледяных полей, пока аэропланы не станут настолько совершенными, что можно будет не бояться вынужденного спуска».
Однако, когда произошла катастрофа с дирижаблем «Италия», Амундсен, не задумываясь, ринулся на спасение экипажа на самолете. Он твердо знал, что впереди предстоят посадки. Но не дух противоречия, который приписывали Амундсену некоторые полярные корифеи, а безысходность положения бедствующих, желание немедленно оказать помощь заставили его принять такое решение.
Несмотря на трагическое положение оставшихся в живых, итальянский диктатор Муссолини не нашел средств, чтобы дать возможность Амундсену приобрести самолет, пригодный для полетов в Арктике (таким был, например, «Дорнье-Валь», выдержавший испытания в тяжелых условиях высоких широт). Сам Амундсен на затраты пойти не мог. Как-то однажды он с иронией сказал: «Если мне приобрести самолет на свои средства, мои заработки, то в экспедицию я смогу вылететь только, когда мне исполнится 110 лет».
Когда все надежды на помощь от заинтересованной стороны, казалось, исчезли, свой самолет и свое участие в полетах Амундсена неожиданно предложил французский военный летчик Гильбо. Ни Гильбо, ни его экипаж не знали, что такое Арктика, всю жизнь летали над Средиземным морем, над Африкой, в широтах, где лед можно было увидеть только на вершинах гор или в ведерке для охлаждения шампанского, но высокое человеческое чувство солидарности давало им право на этот риск.
Что являл собой летательный аппарат, предоставленный военным министерством Франции? «Латам-47» был гидросамолетом, так называемой «летающей лодкой» деревянной конструкции, с килеватым дном и громоздкими поплавками на концах крыльев. Он мог садиться и взлетать только на воду и с воды. В отличие от него металлический «Дорнье-Валь», плоскодонный и беспоплавковый, производил посадку и взлет в любых условиях — на воде и на ровном льду. Амундсен понимал это, он знал, что «Латам-47» не отвечает необходимым требованиям, но время не ждало, и он вылетел на чужой машине, с чужим экипажем.