Сходная судьба была и у двадцатичетырехлетнего Висамы и двадцатилетнего Абу Расифа. И не только потому, что у каждого за плечами не один десяток боев и разведывательных рейдов. Оба тоже родились на чужбине, никогда не видели своей родины — Палестины и знали о ней лишь по рассказам старших.
Абу Расифу было всего четырнадцать лет, когда погибли его родители. Это случилось во время налета израильской авиации на лагерь палестинских беженцев Рашадия. После смерти родителей Абу Расиф решил стать федаином, чтобы с оружием в руках мстить оккупантам. Парнишка мечтал ходить в разведку, взрывать мосты, склады с боеприпасами в тылу врага.
— Ты еще мал,— сказали Абу Расифу в одном из отрядов ДФОП, куда он пришел с просьбой дать ему автомат и направить в разведку.— Тебе надо учиться.
— Я хочу сражаться против израильтян, чтобы скорее освободить нашу родину,— стоял на своем подросток.— Не дадите оружия — сам добуду.
Командир, которому доложили о добровольце, отказал наотрез, и мальчик ушел. А ночью его обнаружил часовой— продрогшего, голодного, сидящего неподалеку от штаба. Почти месяц Абу Расиф вел настоящую осаду и в конце концов добился своего: стал федаином. Не сразу, конечно. Сначала Абу Расифа приняли в организацию «Львята революции», которая объединяет таких же, как он, сирот. Они живут в военизированных лагерях, где, кроме обычной школьной программы, изучают военное дело. Первый лагерь «львят» появился в 1968 году и насчитывал тогда 650 палестинских ребят, потерявших родных и близких.
В таком же лагере проходил подготовку и Висама. Там его увидел Абу Нидаль, который после тяжелого ранения был временно назначен туда инструктором. Он сразу обратил внимание на этого бойкого подростка, в сущности, еще мальчика, готового с утра до вечера разбирать и собирать оружие, отрабатывать приемы рукопашного боя, учиться читать карту или преодолевать полосу препятствий.
— Кем ты хочешь быть? — спросил однажды Абу Нидаль.
— Только разведчиком,— ответил Висама.
В этом ответе было столько решимости, что инструктор поверил: упорный паренек добьется своего.
Солнце стояло в зените, когда группа достигла пересохшего русла маленькой речушки, откуда намечалось начать поиск. Было решено, что Висама и командир поползут вдоль переднего края израильтян, который извилистой линией пролегал по каменистой равнине и скатам невысоких холмов, огибая редкие оливковые рощи. Абу Расиф будет двигаться метров на двести правее, не теряя зрительной связи.
Висама развязал вещмешок и достал бинокли, один передал лейтенанту. Разведчики закинули автоматы за спину поверх подсумков с запасными магазинами, чтобы было удобнее ползти.
— Пошли,— подал команду лейтенант и, прижимаясь к земле, заскользил в сторону израильских окопов.
Чуть позади, на некотором расстоянии полз Висама. Оставшийся в охранении Абу Расиф видел, как Адхам остановился и поднял руку. Это означало, что дальше приближаться к переднему краю не следует. Слегка приподнявшись на локтях, лейтенант поднес к глазам бинокль и стал пристально разглядывать израильские позиции. На них был устремлен и бинокль Висамы, который замер метрах в тридцати от командира. Абу Расиф по собственному опыту знал, как нелегко лежать вот так перед окопами противника в редкой щетине пожухлой травы, когда в любой момент тебя может засечь вражеский наблюдатель.
Прошло не меньше получаса, прежде чем лейтенант Адхам и Висама двинулись направо вдоль переднего края. Вслед за ними пополз и Абу Расиф, которому теперь приходилось труднее. Он должен был держать в поле зрения своих товарищей и одновременно вести наблюдение вокруг. Но пока все складывалось удачно. Они не встретили ни одного израильского патруля.
На новой точке разведчики оставались около часа. Затем опять сменили место. Так продолжалось до самого вечера. За это время группа продвинулась на три километра.
Когда стало темнеть, разведчики отползли подальше от передовой. Лейтенант Адхам был доволен: они засекли пять дзотов, два из которых находились в предполье. По каким-то одному ему известным признакам Висама определил, что в мелкой лощине за правым флангом, вероятно, установлены тяжелые орудия, обстреливающие деревни на ливанской стороне.
— Завтра пройдем по этому маршруту еще раз. Может быть, обнаружим что-нибудь новое. А главное — уточним подходы к артиллерийским позициям,— решил лейтенант.
— Где будем устраиваться на ночлег? — поинтересовался Висама.
— Неподалеку есть разрушенная деревня,— подал идею Абу Расиф.— Можно там.