Медленно шагаем вдоль реки, напряженно всматриваясь в темную воду. Тишина, время от времени разрываемая криками зверя или встревоженной птицы. И в этой тишине отчетливо слышится всплеск поднявшейся к поверхности воды рыбы. Один из непальцев зажигает керосиновую лампу. Держа ее в одной руке и кхукри в другой, рыбак, балансируя на скользких валунах, осторожно продвигается вперед, пока не находит удобное место: большой камень весь скрыт под водой, выступает лишь скользкая от брызг вершина.
Утвердившись на ней, рыбак нагибается вперед, чтобы фонарь оказался над водой, и замирает. Вдруг из глубины появляется огромная форель. Подплывает к камню и, загипнотизированная ярким светом, замирает. Молниеносный удар кхукри, и рыба с пробитой головой плывет по течению в руки к помощнику, который устроился неподалеку на другом камне. Пока он вылавливает форель, следует очередной удар кхукри — еще одна рыбина попадает в мешок. Никто не произнес ни единого слова. Лишь шум разрезаемого кхукри воздуха да глухие всплески воды...
Трудно в небольшом очерке рассказать о всем многообразии животного мира этой горной страны, о том, что делается для его сохранения. Хочется лишь подчеркнуть, что «братья меньшие» не оставлены в Непале на произвол судьбы. Принят закон о национальных парках и заповедниках. Введены жесткие запреты не только на охоту на таких редких животных, как тигры, мускусные олени, снежные барсы, но и на экспорт этих животных и их шкур. Немаловажное значение имеют также ограничения на вырубку лесов. Но предстоит сделать еще многое. Главное — взят верный курс: уникальный животный мир перестал служить платным развлечением для богатых любителей экзотики, приезжающих из-за границы. И хочется надеяться, что он приведет к желанной цели и тигр действительно останется живым.
В. Манвелов Катманду — Москва