В воскресенье, в последний день Танабата, особенно многолюдно. С утра светило солнце, установилась невыносимая жара. Спасал от нее «айсу»: мелко дробленный лед, политый фруктовым сиропом неестественно ярких цветов. Лакомство появилось в Японии несколько веков назад. Тогда лед доставляли с гор и дробили вручную, только название он сменил с японского «кори» — лед, на английское «айс».
Способность японцев впитывать иностранные заимствования сыграла не последнюю роль в истории страны, ее культуре. Сам праздник Танабата родился на материке, но японцы по праву считают его своим: он приобрел явный японский колорит.
В полдень погода испортилась, и первые капли дождя напомнили, что Танабата приходится на конец цую — периода дождей. Потом на Японские острова навалится изнуряющая жара.
Заключительное шествие началось с парада женских оркестров и учениц спортивных школ, во главе которого ехали в открытой машине три только что коронованные «мисс Танабата». Почему-то японцы никогда не могут отдать пальму первенства одной претендентке и предпочитают иметь одновременно около десятка «мисс Иокогама» или пять «мисс университет Токай». Лил проливной дождь, но девушки улыбались. «Мисс Танабата» — отличная реклама! — может в ближайшем будущем получить выгодную работу.
Гости забились глубже под навесы, распахнули зонтики. По мостовой стройными рядами маршировали девушки. Струйки воды стекали с волос по лицам и бесследно пропадали в совершенно мокрой одежде, но гимнастические булавы высоко взлетали в воздух, а дирижерские жезлы четко поднимались и опускались в такт музыке. Каждая из девушек строила свои планы после Танабата, многие работали в магазинах, хозяева которых потратились на организацию. Они работали, и дождь не должен был мешать им.
Вечером над городом ярко засияли Альтаир и Вега. Было 11 июля, и между влюбленными уже опять струилась разделяющая их Серебряная река...
Хирацука — Токио — Москва Наталия Ерофеева, студентка Института стран Азии и Африки при МГУ
Вижу солнце
Е сть на Камчатке народный праздник — кильвэй. Это праздник коряков-оленеводов, которые называют себя «чавчувэн», то есть «человек, живущий оленями».
Мне довелось однажды побывать на нем. Проходил кильвэй на Рекинниковской промежуточной базе оленесовхоза «Карагинский». Добирались мы туда вертолетом. Сверху я видел бескрайние заснеженные просторы, закованные в лед головокружительные петли северных речек, рассыпанные по тундре стада оленей, заваленные снегом и потому едва приметные палатки пастухов, призывные дымки над кострами на берегах безымянных речушек. Так и хотелось приземлиться и пожить хоть неделю в пустынном холодном мире с синим от мороза воздухом и кристально чистой водой.
Пилот, словно угадав мои мысли, резко накренил машину и пошел на посадку. В круглом иллюминаторе косо вздыбились бревенчатые домики, меховые палатки и пестрая толпа встречающих.
Места здесь ягельные, богатые кормом, и неспроста промежуточная база расположена именно на этих маршрутах кочевий оленьих стад. Хозяин стад — совхоз «Карагинский». Центральная усадьба его размещается в Тымлате, на восточном побережье северной Камчатки, а второе отделение — в селе Рекинники, на западном побережье. Промежуточная база с жильем, кинозалом, баней, продуктовыми складами находится вдали от них — в глубине Карагинской тундры. В эти дни неторными дорогами сюда добирались оленеводы с ближних и дальних отгонов. Круглый год живут они в тундре, кочуя со стадами, и редкая возможность повидаться со всеми выпадает только тогда, когда пастухи съезжаются на свой праздник — кильвэй, который раз в год обязательно проводится в Карагинской тундре.
Встречают гостей директор совхоза Владимир Яковлевич Дуравкин и главный зоотехник Валерий Иванович Токарь. И гости и оленеводы одеты в нарядные кухлянки, расшитые торбаса. Особенно заметен молодой звеньевой Юрий Нинвит, награжденный Знаком ЦК ВЛКСМ «Молодой гвардеец пятилетки» и орденом Трудовой Славы III степени. На нем — красная камлейка и малахай, усыпанные строчками разноцветного бисера.
Женщины уже готовят угощение. Все радуются тебе, и ты радуешься всем — наверное, так бывает только в тундре. Говорят и по-чукотски, и по-русски, и по-корякски, но приветствие у всех одно: «Здравствуй, приехал!»