«Христиания — это земля поселенцев. На текущий момент это наилучшая возможность заново выстроить общество с самого основания, но при этом с включением уже существующих построек. Своя электростанция, баня, гигантский гимнастический зал, где все те, кто ищет мира, могут заниматься великой медитацией, и центр йоги. Здания для торчков, которые чересчур параноидальны и слабы для участия в крысиных бегах... Да, для тех, кто ощущает в себе биение пионерского сердца, цель Христиании ясна».
В каком-то смысле копенгагенские колонисты начала 1970-х продолжили исход хиппи из цивилизации. В те годы в США это движение было постоянным фоном жизни молодежи, мало кто не ощутил на себе его притягательности. Его отголоски ощущались даже в Советском Союзе, хотя и позже, чем, скажем, в Дании , а элемент пацифизма и антивоенного протеста был здесь не очень заметен.
Хотя повестка дня первых поселенцев Христиании включала в себя обычные пункты, вроде «нет войне» и «да наркотикам», их главным стимулом было желание отделиться от буржуазного истеблишмента, обрести повседневную свободу. Тут надо отметить, что за свет и воду для поселенцев годами приходилось платить все тому же истеблишменту (сами жители Христиании начали оплачивать «коммунальные услуги» только в 1990-е), но датскому правительству такой вариант автономии не внове, оно уже давно оплачивает свет и воду жителям Гренландии и Фарерских островов в обмен на их стремление к независимости.
Явочным порядком поселенцы присвоили Христиании статус «вольного города» — имелись в виду, конечно, не портово-таможенные вольности, а свобода от закона. Это, конечно, в действительности не так, притворный город, окруженный настоящим, может лишь поиграть в независимость. Тем не менее в конце 1990-х его жители ввели собственную валюту, которая и сейчас используется здесь наравне с евро, а одно время в ходу были жетоны для обмена на гашиш или марихуану. Наркотики с самого начала были важным поводом к отделению от Копенгагена, о чем упоминает и Лудвигсен. Главная магистраль «вольного города» неслучайно носит название Пушерстрит — улицы пушеров, то есть торговцев наркотиками. И хотя постоянного полицейского присутствия в Христиании нет, органам правопорядка не раз приходилось сюда наведываться, в частности из-за торговли жесткими наркотиками. Бывало, что борьба дилеров за здешний рынок приводила хоть и к нечастым, но все же убийствам на территории предполагаемой утопии. В конечном счете ее жители постановили наложить полный запрет на жесткие наркотики, но гашиш и марихуана годами открыто продавались в ларьках, пока нажим властей не сработал целиком — сегодня открытой продажи нет.
Было бы ошибкой вообразить себе Христианию просто как приют наркоманов. Она населена, или по крайней мере основана, людьми, отвергшими систему ценностей общества, которое им представляется потребительским и лишенным идеалов. Подобные сообщества сопутствовали цивилизации всегда. Это как бы рукава или слепые оттоки ее русла, и судьба их неизменна: иногда они возвращаются, сливаясь с магистральным течением, но чаще бесследно растворяются в заболоченной периферии.
1. Ателье художника. Многие жители Христиании живут за счет продажи картин и художе ственных поделок. Спрос большой: поселение ежегодно посещают около миллиона туристов
2. Христиания создавалась как молодежная коммуна. И хотя сегодня первые поселен цы — люди уже немолодые, нравы здесь по-прежнему остаются свободными
На чужой территории
В XVIII–XIX веках в США и в Австралии сквоттерами называли фермеров, которые присваивали себе свободные и необработанные участки земли. В широком смысле фавелы в Бразилии , дома из картонных коробок в Найроби и цыганские деревни на российских пустырях — это тоже сквоты. Американский журналист Роберт Ньювирт утверждает в свoей книге «Города в тени» (Shadow Cities), что сегодня в мире не менее миллиарда таких сквоттеров. Английское слово squat вошло в языки мира в 1970 годы с распространением «идейного» сквоттинга как явления молодежной контркультуры. «Идейные» сквоттеры считают своими предшественниками диггеров — английских крестьян, которые во время революции вскапывали лопатами (отсюда название) и засевали захваченные земли. В 60–70-е годы ХХ века хиппи, битники, анархисты и просто богемная молодежь с энтузиазмом занялись самозахватом пустующих зданий, превращая их в центры альтернативной культуры и политики. Была разработана целая технология захвата пустующих помещений и борьбы с собственниками и полицией. В Великобритании с 1975 года действует Консультационная служба для сквоттеров, которая оказывает юридическую помощь и выпускает «Справочник сквоттера». На захваченных территориях сквоттеры обычно разворачивают активную деятельность: устраивают музыкальные студии, арт-галереи, мастерские и кафе, организуют концерты и кинопоказы. А иногда просто живут, одним этим выражая свой протест против капиталистического общества, которое, впрочем, достаточно лояльно относится к захватчикам чужой собственности. Во Франции и Голландии, например, выкинуть на улицу самовольных поселенцев можно только по суду, а в зимнее время это вообще запрещено. Голландские сквоттеры (или кракеры, от слова kraak — «взлом») могут отстоять через суд право жить в захваченном доме, если им удастся доказать, что они используют его более эффективно, нежели прежний владелец. Правда, сейчас сквоттеров начинают «прижимать»: в Голландии с 2010 года действует закон, предусматривающий для незаконных поселенцев тюремное заключение. В Германии раньше закон защищал сквоттеров, если они успели прожить в занятом здании более года, теперь — более шести лет. В России на лояльное отношение влас тей рассчитывать не приходится, поэтому сквоттинг не получил распространения, хотя и практиковался в 1980-е годы, в основном в среде художников-неформалов.