После такого скандала у газетных репортеров надолго отпало желание охотиться на динозавров.
Но вот в 1932 году две научные экспедиции — швейцарская и американская, пробираясь сквозь дебри западной Африки, вновь встретились с гигантской рептилией, «по сравнению с которой крокодил — младенец».
Руководителем американской экспедиции в Камеруне был тогда Иван Сэндерсон, ныне известный зоолог и писатель. Он сообщил, что на берегу Кроос-Ривер их экспедиция обнаружила отпечатки, похожие на следы бегемотов, но гораздо больших размеров.
Однажды Иван Сэндерсон и Джеральд Рассел проплывали на лодках мимо полузатопленных пещер, расположенных в обрывистых берегах реки. Неожиданно раздался страшный грохот. Что-то очень массивное плюхнулось в воду из одной пещеры. Сэндерсон и Рассел успели только заметить его очертания на поверхности воды. «Оно» было гораздо крупнее гиппопотама, подняло в реке большие волны и с бульканьем ушло под воду.
О подобном же чудовище сделал сообщение зоолог швейцарской экспедиции доктор Монар.
По его описаниям, животное принадлежало к пресмыкающимся, оно больше и опаснее крокодила и гиппопотама.
В одной глухой деревушке на берегу реки Чиумбе, где, по слухам, «либата» (так местные жители называли этого гиганта) появляется особенно часто, швейцарские зоологи сделали несколько попыток выследить это существо. В качестве приманки они использовали даже отравленного стрихнином поросенка. Но тщетно. «Либата», привыкший питаться гиппопотамами, не польстился, видимо, на такую мелочь, как поросячий окорок, и охотники вернулись ни с чем.
Доктор Монар писал в 1932 году: «Существование больших ящеров — потомков мезозойских рептилий — не может считаться теоретически невозможным. Хотя весь континент изъезжен сейчас вдоль и поперек, однако большинство путешественников следовали по одним и тем же маршрутам, и поэтому в Африке до сих пор еще остались неисследованные области».
И. Акимушкин
Рис. Н. Гришина
Могли ли динозавры дожить до наших дней?
Как видите, имеется немало сообщений о живых потомках динозавров, некоторые экспедиции пытались даже выследить их. А тот факт, что такие попытки оказались тщетными, доказывает лишь, что эти доисторические чудовища представляют собой большую редкость и что живут они в совершенно недоступных районах, например в огромных болотах.
Африка располагает наилучшими условиями для выживания древних животных. Ведь климат ее не менялся существенно с давних пор. Это единственный континент, большая часть которого не затоплялась морем по крайней мере уже 500 миллионов лет. Геологические изменения рельефа, которые 50 миллионов лет назад потрясли другие материки, фактически не коснулись африканского континента. Благополучно избежала Африка и оледенения, погубившего сто тысяч лет назад всю теплолюбивую фауну Европы, Сибири и Северной Америки.
Представители давно вымершего животного мира могли сохраниться в Африке лучше, чем где-либо в других местах. Надежной защитой им служили непроходимые леса, болота, пустынные скалы и устойчивый в течение тысячелетий климат.
Здесь, как в естественном палеонтологическом музее, живут многие очень древние животные. Лесное животное окапи, обнаруженное в начале нашего века в лесах восточного Конго, принадлежит к очень древней семье первобытных жираф, обитавших некогда по всей Африке, Азии и даже в Европе. Все они вымерли десятки миллионов лет назад. И лишь окапи дожил до наших дней под защитой неприступных «фортов» девственного леса.
В глуши тропического леса Центральной Африки живет и одна из древнейших антилоп — бонго, полосатая, как зебра.
В начале нашего столетия в лесах Кении была открыта гигантская лесная свинья — древнее животное, совмещающее в себе признаки диких кабанов Европы и африканских свиней-бородавочников.
Можно назвать и других представителей раннетретичной (Раннетретичный период — эпоха бурного развития первобытных млекопитающих животных, последовавшая за периодом вымирания мезозойских ящеров.) фауны, и поныне здравствующих в Африке: ящер-панголин, водяная землеройка, златокрот, похожие на тушканчиков прыгунчики, оленьки, трубкозубы, копытные «кролики» — даманы, которых Кювье назвал «носорогами в миниатюре».
Не могли ли и отдельные мезозойские динозавры и морские ящеры дожить до наших дней? Многие в этом сомневаются.
Ведь до сих пор не было поймано ни одно из этих животных, и не найдены их ископаемые остатки. Подождем новых исследований и, может быть, новых интересных открытий.
Говорящие пласты
Посмотрите на крутой берег реки. Он почти всегда размыт течением. С удивительной ясностью вырисовывается его строение — чередование пластов, их толщина, протяженность и т. п. Такой природный геологический «макет» позволяет как бы заглянуть в глубь земли. Вот почему геологи всегда очень внимательно обследуют ущелья, овраги, карьеры, шурфы — те места, где породы, слагающие земную кору, выходят наружу.
...Вооружившись компасом и геологическим молотком, изыскатель выходит в поле. Нужно обследовать великолепное геологическое обнажение — глубокий, вырытый для стройки котлован. Почва песчаник, черная глина — слой за слоем внимательно осматривает изыскатель. Вот он заметил светлый, довольно широкий пласт. Известняк! Прекрасный материал для строительства!
Прежде всего геолог измеряет толщину пласта известняка: интересно хотя бы приблизительно прикинуть, велико ли открытое месторождение. Мощность пласта обычно определяется расстоянием между «кровлей» и «подошвой» — верхней и нижней границами пласта.
Затем геолог изучает пласты, лежащие над известняком. Геолога интересует их мощность, из каких пород они состоят, как располагаются грунтовые воды. Изыскатель определяет характерные особенности каждого слоя — цвет, строение, название породы, разные включения и окаменелости.
Когда геологу более или менее становится ясен характер обнажения, он достает блокнот, карандаш, фотоаппарат и, словно художник, начинает создавать его «портрет».
На рисунке геолог должен рассказать о взаимоотношении пород, условиях их залегания. Такой «портрет» необходим для дальнейшей работы, особенно если он сопровождается описанием данного обнажения. Далее геолог отбирает хорошие, неразрушенные образцы пород и составляет к ним подробный адрес: где и когда взят образец, номер пласта и т.п.
Теперь остается только отметить место, где найдены пласты, на топографической карте или, если ее нет, сделать глазомерный набросок местности.
Но бывает — и нередко, — что обнажение не открывает сразу выхода, скажем, каменного угля, который прячется поблизости, скрытый осыпью или слоем наносов. Тогда работа геолога усложняется — он просматривает обнажение в нескольких местах по всей его протяженности.
Довольно часто при изучении геологических обнажений внимание изыскателей привлекает своеобразная окраска некоторых пород. Причина такой природной декорации очень проста: полезные ископаемые, разрушаясь при выветривании, окрашивают в свои цвета окружающие породы.
Так, железные руды можно разыскать по красно-бурой и ярко-желтой окраске пород. Если же в земных пластах обнаруживаются синие и зеленые потеки и примазки, можно с уверенностью сказать, что где-то поблизости залегают медные руды. На возможное присутствие кобальта указывают персиково-красные цвета пород, марганца — черные, свинца — желтые.
Однако при поиске полезных ископаемых по «окраске» все же следует соблюдать известную осторожность. Ведь некоторые минералы имеют одинаковый цвет.