Религия соседствовала с насилием. И как бы в доказательство тому, площадь Мучеников окружена старыми мечетями. Самая древняя из них — Большая мечеть, или Джамаа эль-Кебир, воздвигнутая в 1069 году на месте римской базилики. В ней сохранились основные черты мусульманской культовой архитектуры Северной Африки — Магриба: благородство и простота форм, подковообразные зазубренные арки, соединяющие несколько параллельных нефов, двускатная черепичная кровля, держащаяся на открытых деревянных стропилах, высокий квадратный минарет, внутренний дворик с мраморными водоемами.
В колониальную эпоху центр площади занял памятник герцогу Орлеанскому. Герцог восседал на лихом коне. Кстати, автор скульптуры Марошетти допустил какой-то просчет в уздечке лошади и в страхе перед гневом герцога покончил с собой. Восемь лет назад живая история Алжира стерла следы печально известного «дюка». Правда, все еще торчит постамент, покрывшийся травой и плесенью.
А среди этих декораций истории бурлит уже утренний Алжир, удивительнейший город, вобравший в себя такое разнообразие лиц — смуглых, черных, белых, город-перекресток арабского мира, Черной Африки и европейского Средиземноморья, город, нашедший место и для ампирных домов, напоминающих парижские авеню, и для мавританских арок, и для новых громадин, и для линий Ле Корбюзье, вписанных в приморский пейзаж. Все это создает удивительно уютную атмосферу давно обжитого города, прочно пустившего корни.
Долго можно бы рассказывать об Алжире. Однако сегодня наша цель — Касьба (1 На русском языке встречаются также написания «Касба» и «Казба», но сами алжирцы произносят название старого города именно так — Касьба. — Прим. автора.).
Колоннада набережной и площадь Мучеников как бы служат основанием архитектурного треугольника, который уходит отсюда вверх на сто двадцать метров. Это жилые кварталы Касьбы, старой берберской крепости, перестроенной в XVI веке в мусульманский город. Сама природа сделала Касьбу неприступной. К тому же пират Хайр эд-Дин обнес ее высокой крепостной стеной, построил несколько фортов, окружил земляным валом. И время почти не тронуло ее.
До наших дней облик старого города остался практически в прежнем виде, если не считать кое-каких разрушений, произведенных пожарами и обстрелами колониальных войск. В Касьбе нет площадей, нет зелени, разве что на окнах, а жилища не только лепятся друг к другу, но и причудливыми сводами перебрасываются над узенькими переулками, закрывая небо. Ширина большинства переулков Касьбы не превышает полутора-двух метров, что делает их похожими на подземные переходы или теснины ущелья; кое-где и рук нельзя развести в стороны. Единственный транспорт, на котором здесь перевозят поклажу, это ослики. Но вот один из них, демонстрируя свое легендарное упрямство, остановился посреди улицы, и уже не пройти никому.
Большинство улиц, тянущихся от моря, представляют собою лестницы. Выше, выше — всего более четырехсот ступенек. Прямых улиц нет вовсе, все под острыми углами переходят одна в другую, извиваются, образуют зигзаги, заводят в тупики. Без ступенек вверх подниматься нелегко, ноги скользят по гладким, сточенным подошвами камням.
Неуловима Касьба, она как бы играет с тобой в прятки. За каждым поворотом вновь и вновь те же дома; лабиринт. Но приглядитесь. Вот на самом верху стены застыли странной формы выступы, подпертые снизу деревянными консолями, вот барельеф с рукой Фатьмы, призванной уберечь живущих в доме от козней дьявола, а вот тяжелая подкова над низкой дверью, обитой деревянными гвоздями с широкими головками. (Мы бы подумали: на счастье, но вполне возможно, подкова иллюстрирует древнее арабское изречение: «Если под этой крышей ты скажешь что-нибудь необдуманное, то твой мул копытом раздробит тебе челюсть».)
Вот фонтаны. И самый знаменитый из них — фонтан Н"Фиссы, о яркими росписями персидского фаянса. Впрочем, фонтанами в нашем понимании их назвать трудно. В Касьбе нет воды в домах, как и не было до последнего времени канализации. Поэтому из фонтанов берут воду для хозяйства. Где-то я видела такую форму фонтана, с такой же плоской задней стенкой... Вспомнила! Это же наш знаменитый Бахчисарайский фонтан! Только здесь нет каскада для «слез», а вода идет живо, весело, словно радуясь красочным узорам.