Тем не менее и на этот раз мы приехали. Платим всего по 70 центов и идем по домам, живые и почти целые...
Впоследствии, заинтересовавшись «пиратами», я узнал кое-что об их истории.
Появились они в 50-х годах, когда сингапурские власти, озабоченные немыслимым количеством такси в столь малой стране, ввели строгие ограничения на выдачу таксистских лицензий. Но те, кто решил посвятить себя вождению такси, так и остались таксистами, ибо сингапурцы — народ настойчивый. На острове начали возникать подпольные корпорации водителей, не имеющих лицензий на вождение такси. Объединялись, как правило, люди, проживающие в одном районе и говорящие на одном и том же диалекте китайского языка. Члены корпорации выбирали себе руководство — хозяина и его заместителей. На роль хозяина приглашался обычно кто-нибудь из наиболее зажиточных земляков. Сам он, естественно, не только не водил пиратские такси , но даже не видел их вблизи. Восседает такой лаожень («почтенный старец») где-нибудь в центре города в солидном оффисе с кондиционером, ворочает долларами и фунтами стерлингов, продает каучук в Китай, играет на бирже в Лондоне и покупает для личного зоопарка кенгуру в Австралии. Ну а заодно вроде бы мимоходом получает некоторые суммы в виде дани от своей шоферской корпорации. За это босс обеспечивает «пиратам» покровительство — иногда звонит в полицию и просит не арестовывать водителя, поставившего свой обшарпанный лимузин у президентского дворца в момент, когда оттуда выезжал руководитель очень дружественной и влиятельной державы; в другой раз помогает ввезти контрабандным путем беспошлинный бензин; в третий — «убеждает» шефа автобусной фирмы в некоем районе, чтобы тот не понижал тарифы на билеты — это отнимает у «пиратов» часть пассажиров, а значит, и часть заработка.
За все это «пираты» служат хозяину верой и правдой. Надо незаметно снять тайком с прибывшего из неизвестной страны судна партию наркотиков — они мчатся на дикий, заросший мантрами западный берег острова и бесшумно грузят ящики с пометкой «детские игрушки» в багажники. Требуется показать достопримечательности Сингапура влиятельному заморскому другу хозяина — они знакомят его со злачными местами, а когда тот, собираясь домой, лезет в карман, «пираты» вежливо, но решительно отказываются.
Связь с хозяином держат его замы — старосты. Это уже свои ребята — такие же люмпены, как и остальные «пираты». Старосты собирают деньги на покупку машин, устраивают своего человека в фирму по сбыту подержанных автомобилей и прочее, прочее, прочее.
Самое трудное для «пиратов» — выбрать диапазон действий. Это не просто — приходилось преодолевать упорное сопротивление не только автобусников и «легальщиков», но и себе подобных «пиратов» из соседних корпораций. Первое время конкуренция носила стихийный характер, принимая формы мордобитий и членовредительства, а также выведения из строя транспорта: поджоги машин, проколы шин, подсыпание песка в двигатели. Особо туго приходилось автобусникам — «пираты» проникали в автобусы в качестве пассажиров, даже исправно платили за билеты, но, когда эти примерные пассажиры покидали автобус на конечной остановке, обнаруживалось, что все сиденья изрезаны ножами, а стенки исписаны нехорошими словами на ряде местных и зарубежных языков.
Затем в дело вступали боссы, и борьба велась уже в верхах. Там по морде не били, действовали тоньше, используя политические и экономические средства. Постепенно благодаря поддержке больших боссов «пираты» взяли под свой контроль ряд важных маршрутов, соединяющих пригороды и деревушки с центром и между собой. Иногда же «пираты» действуют параллельно с автобусными компаниями и легальными такси.
В университете была своя полиция. На «пиратов» она смотрела сквозь пальцы, не препятствуя им в незаконной деятельности. Видимо, на то были какие-то причины. «Пираты» чувствовали себя настолько уверенно, что даже открыто расправлялись с таксистами, периодически приезжавшими в университет с пассажирами. Тех вежливо и невежливо просили «не портить конъюнктуру».