От Управления специальных политических акций СИС на совещании присутствуют двое: мистер Джон Темпл и мистер Чарлз Гал, оба поджарые, неулыбчивые, в строгих деловых костюмах.
— Этика нашей работы основывается на том, что «свободный мир» не собирается быть агрессором. Да, мы занимаемся безнравственными, а порой и незаконными вещами, но это вынужденная мера, — сухо, словно зачитывая биржевой бюллетень, начал Темпл. — Но нельзя же подходить слишком упрощенно, сравнивая профессиональные методы с высокими идеалами...
К концу третьего дня, когда были обсуждены и стратегия предстоящих антифестивальных операций, и методы их проведения, и высокоморальные принципы, на которых следует строить все подрывные акции против VII Всемирного, участники совещания перешли к подсчету сил и средств. И тут роскошный кабинет с обшитыми дубовыми панелями стенами стал удивительно похож на зал аукциона.
— Хорошо, мистер Ланн, значит, от вас — Служба независимых исследований и Мюнхенский институт по изучению СССР (Мюнхенский институт по изучению СССР был создан ЦРУ в 1950 году под вывеской «Свободной корпорации научных работников-эмигрантов». Шеф «института» — кадровый офицер ЦРУ Краули.). — Майор Загнер, председательствовавший на заседании, смахивал на настоящего аукциониста, не хватало только молотка и традиционной формулы: «Кто больше, господа?»
— Мы готовы подключить колледж святого Антония, Среднеазиатский исследовательский центр и Институт советских и восточноевропейских исследований при университете в Глазго, — посланец СПА окинул присутствующих победоносным взглядом.
Вопрос о согласии «научных учреждений» даже не поднимался: все три были замаскированными филиалами английской разведки.
Задетый за живое «специалист по проблемам молодежи» не захотел уступить пальму первенства английским коллегам:
— Народно-трудовой союз, Союз борьбы за освобождение народов России, Эстонский и Латвийский центральные комитеты, Венгерское центральное объединение... — названия эмигрантских организаций, существовавших на деньги ЦРУ, посыпались как горох.
Все складывалось к взаимному удовлетворению присутствующих. По приблизительным подсчетам, в Вену можно направить не менее шести тысяч специально подготовленных людей, если фестиваль все же состоится. Ими будет руководить... И вот тут-то Гарри Ланн показал, что такое настоящий «таф бой» — «крутой парень». Он рассчитывал сделать карьеру на этой операции и вовсе не собирался уступать лавры каким-то «лайми» (Лайми — презрительная кличка англичан в Штатах.) . Представители же СПА считали, что по части опыта проведения столь сложных и масштабных операций ЦРУ далеко до старейшей разведки в мире. Следовательно, вопрос о руководстве решается однозначно. После длительных споров сошлись на компромиссном варианте: Ланн берет на себя оперативное руководство в Вене. Общий же штаб под началом майора Загнера разместится во Франкфурте-на-Майне.
Итогом трехстороннего совещания явился секретный циркуляр СИС NTC U (99573) Р от 10 марта 1959 года, который был разослан всем резидентурам английской разведки за границей. В преамбуле говорилось:
«В настоящее время в Вене проводится широкая кампания пропаганды, имеющая целью убедить австрийские власти отказаться от разрешения на проведение фестиваля в Вене...»
А поскольку надежды на это у ЦРУ, СИС и НАТО к тому времени были не слишком велики, циркуляр переходит к деловитому перечислению задач, стоящих перед английской — так же как американской и натовской — разведкой: собрать сведения о руководителях национальных делегаций; установить фамилии всех делегатов из содружества и других стран Азии и Африки...
Циркуляр СИС до предела откровенен, ведь он же предназначен только для посвященных, для тех, кто будет выполнять его: «Нам необходим любой материал, который мы можем использовать для того, чтобы запятнать и опорочить подлинных организаторов фестиваля. Наша цель — изводить их каверзными вопросами, устраивать обструкции, провоцировать критические выступления и активизировать лоббизм... Нам необходимо обличить и дискредитировать фестиваль не только в глазах правительств, но также и перед общественным мнением».
Да, это был обстоятельный документ, в котором до мелочей расписывалось, казалось, абсолютно все. Уже за несколько месяцев до фестиваля против него началась ожесточенная кампания в прессе. Эдвард Крэнкшоу из английского «Обсервера» назвал фестивали «опасной игрой», цель которых лишь «развратить друг друга». Правда, в отношении Вены он нашел более или менее безопасный выход: «Пусть англичане развращают русских нашим славным рок-н-ролом и остерегаются улыбок и дискуссий с русскими!» Такая «мягкость» журналиста Крэнкшоу объяснялась тем, что он давно уже был агентом СИС с кодовым номером БИН-120.
Католические священники служили антифестивальные мессы. На тихую Зайлерштедте, 15, в адрес МПК фестиваля приходили угрожающие письма: «Мы не спускаем с вас глаз. Советуем побыстрее исчезнуть из Вены вместе с вашим фестивалем. Иначе будет плохо». По городу в «марше молчания» шествовали юнцы, которых антифестивальный комитет «Молодая жизнь» и священники обманом привезли из провинции под предлогом посещения гастролей... советского цирка. Короче, все шло по заранее разработанному плану.
На Рузвельтплац, 2, где разместилась штаб-квартира оперативной группы ЦРУ, съезжались кадровые разведчики Шварц, Мартин, Винц, Андерсен, Ралис, Стюарт, поступавшие в распоряжение Гарри Ланна. На Ринге, в Мессегеленде, поблизости от парка Пратер, где на острове посреди голубого Дуная раскинулся фестивальный городок, спешно ставились «контактштеллен» — оклеенные пестрыми плакатами павильончики, в которых намечалось обрабатывать делегатов да и самих венцев. Завозились тонны различных пропагандистских брошюр, журналов, листовок. Однако главную ставку майор Загнер во Франкфурте и мистер Ланн в Вене делали на парней из спецотрядов, прибывших из Западной Германии и Италии. Кроме 60 шиллингов суточных, им платили по 70 шиллингов на «оперативные расходы», и можно было не сомневаться, что за эти деньги они устроят из коммунистического фестиваля ад кромешный.
...С утра 26 июля Гарри Ланн начал нервничать. День обещал быть отличным, значит, нечего было рассчитывать, что погода испортит торжественное шествие и праздник на стадионе. Оставалось надеяться, что «мальчики» не подведут...
Но они подвели.
...Пронзительный звонок телефона заставил Ланна поспешно схватить трубку. Судя по времени, колонны делегаций уже вышли из аллей Пратера на венские улицы. Что ж, сейчас они узнают вкус гнилых помидоров и запах тухлых яиц. И того и другого заготовлено с лихвой...
«Контрольные пункты по пути следования сообщают, что участники фестиваля идут в сплошном коридоре вышедших на улицы жителей Вены. Осуществить намеченную акцию по пути к стадиону нет возможности».
...Руководитель оперативной группы в бешенстве бросает трубку. Ничего, они получат свое на стадионе. Ланн отдает распоряжение стянуть освободившиеся и резервные группы к стадиону. Когда там начнется паника, они должны быть в полной боевой готовности...
Часы на стадионе показывают 17.30, Внизу под трибуной для почетных гостей пятеро членов фестивального комитета. На поле выбегают дети с цветами. В распахнутых марафонских воротах показывается открывающая шествие колонна мотоциклистов.
...Гарри Ланн, бывший президент Национальной студенческой ассоциации США, ныне кадровый разведчик, не отрывает глаз от экрана телевизора. Наконец-то. «В воротах стадиона появляется делегация молодежи Советского Союза!» — объявляет диктор. Ну же, ну...
До отказа забитый людьми стадион встречает делегацию громом аплодисментов. Тысячи букетов летят на поле с трибун. И ни одной крысы, которых должны были выпустить из чемоданов парни из спецотрядов.
...«Все, это поражение», — Ланн резко нажимает на клавиш телевизора и устало откидывается на спинку кресла...
Да, это было поражение, нанесенное молодежью всего мира опытнейшим разведчикам ЦРУ, СИС, НАТО. И пусть в течение последующих дней агенты из спецотрядов Ланна еще пытались кого-то обрабатывать в своих информационных пунктах, завязывать провокационные споры во время встреч, подбрасывать всевозможные фальшивки, итог был ясен: дискредитировать фестиваль, как того требовала директива, не удалось. А среди делегатов родилась веселая поговорка, подхваченная венцами: «Аллес гут, антифестиваль капут».