Северные деревни, как правило, возникали в удобных местах, часто с особым микроклиматом, более мягким, чем общий климатический фон всей местности. И вставали они там твердо, незыблемо, на века. Между тем образ жизни их обитателей существенно отличался от образа жизни обитателей средней полосы. Поморы, например, уходили на промыслы иногда за многие сотни километров и с богатой добычей возвращались обратно, домой. Ни штормы, ни другие опасности не могли остановить отважных людей. В дань бытию «странствующему» приносились даже человеческие жизни. Но бытие не менялось.
Экономист об этом факте сказал бы так: хозяйственная деятельность протекает в значительном удалении от места жительства.
Оленеводы, охотники своим образом жизни, с точки зрения экономиста, мало чем отличались от поморов. Тоже на работу и с работы уезжали, уходили на большие расстояния.
В наши дни размещение северных новостроек, естественно, уже не подчинялось правилам, которые веками сложились у местных жителей. Главное — близость поселка к месторождению. Других критериев размещение не имело. В каждый поселок, на каждый прииск грузы доставляли обычно раз в год. Да и то, если сумеют пробраться суда. Поэтому в подавляющем большинстве поселков первым делом строили склады. Все копили впрок! Иначе не проживешь.
А кое-что делали на месте. Очень невыгодно хозяйство, состоящее из карликовых строительных, крохотных энергетических предприятий, кустарных ремонтных мастерских, малюсеньких фабричек товаров местного потребления. Автаркия, как сказал бы экономист. Но другого выхода найти не удавалось. Шло так называемое очаговое освоение Севера, продолжавшееся до середины 50-х годов. Масштабы автаркии росли, расходы уже сделались прямо-таки разорительными. Как быть? Еще больше завозить грузов? Но тогда еще сильнее ухудшатся экономические показатели. Требовалось срочно предложить что-то новое, оригинальное. Что? Никто пока не знал.
В Новосибирске к тому времени сложился научный центр Академии наук. Сибиряки, москвичи, ленинградцы в тишине кабинетов, возле электронно-вычислительных машин, в далеких командировках на промыслы и прииски принялись изучать сибирский Север. Работами руководил Абел Гезович Аганбегян, в ту пору молодой начинающий ученый, ныне академик, ученый с мировым именем. Цель исследователи выбрали предельно простую и чрезвычайно важную: во что государству обходится этот самый все дорожающий Север? Сколько он стоит? Никто скрупулезно не считал. Все знали, что дорого. Но как дорого? Почему дорого? Толком ответить никто не мог. Богатства Севера оправдывали расходы — вот главное. Но затраты росли, доходы соответственно падали,
Ученые по песчинкам, по камушкам, словно мозаику, собирали факты, показывающие, где и как дорожает производство. Мозаичная картина складывалась в схему удорожания. Каждый камушек — затраты: «а топливо, на электричество, на сырье, на ремонт, на все то, без чего не может работать промысел или прииск. И на строительство благоустроенного поселка для рабочих, на спортивный зал, на детский сад, на кафе.
Ничего не оставили экономисты без внимания в своем классическом исследовании Подсчитали даже мелочь, песчинки. Вскоре, как на рентгеновском снимке, проступил внутренний скрытый мир экономики северного хозяйства. Когда работа подошла к концу, было уже точно известно, как и почему дорожают никель, золото, нефть.
Выяснилось, почему дорожает северная продукция. Почему невыгодной, очень дорогой становится она. Обслуживающие производства! Это они, будто, кукушкины дети, забирали слишком много государственных средств. Прожорливыми птенцами оказались карликовые строительные заводики, малюсенькие электростанции, крохотные фабрички.
Так впервые с математической точностью, подобно авиаконструкторам, ученые-экономисты смоделировали северное хозяйство. И, словно модель самолета, принялись испытывать ее на прочность, на жизнеспособность.
Задача номер один: убрать, вывести с Севера обслуживающие производства в южные районы страны. Родилась идея опорно-тыловых баз (ОТБ), которая сразу же нашла сторонников. В чем же суть ОТБ?
Предлагалось поделить труд между далеким Севером и близким Югом. Такое деление очень выгодно для страны. Не нужно на Север завозить те дорогие грузы, которые используются только в подсобном производстве. Не нужно держать сами подсобные хозяйства, которые не трудятся на промысле, в шахтах. Не нужно изготовлять строительные материалы, следует сооружать из готовых панелей. Можно избавиться и от других экономических балластов. Большой завод строительных конструкций в Приморском крае, например, сможет обслужить все стройки Магаданской области. Другой завод, в Братске, справится с нуждами Якутии. Третий, в Красноярске, — для Восточной Сибири. Четвертый, на Урале, будет работать на Западную Сибирь.