— Ну и как плотина — впечатляет? — Я не заметил, как сзади подошел пожилой человек в потертой брезентовой робе с капюшоном, которая делала его похожим на странствующего пилигрима. — Между прочим, она будет внушительней Братской ГЭС...
Так я познакомился с главным диспетчером стройки Николаем Пантелеевичем Журавлевым. Человеку давно за пятьдесят, дети, слава богу, пристроены и хорошо зарабатывают — уж можно, казалось бы, и поспокойней найти работу. А он никак не может оторваться от этой хлопотной должности. Все делает споро, все первым, все чуть не бегом.
Журавлев приехал сюда четырнадцать лет назад, в самый разгар изыскательских работ. Разбитая полуторка, на которой они тряслись несколько часов, остановилась у моста через мутную Карадарью, и из кузова выпрыгнуло около десятка парней. Им предстояло выбрать створ будущей плотины. Была весна, и река выплескивалась из берегов, подтачивая корни пирамидальных тополей, склонившихся над бешеным потоком. Горы по-кошачьи выгнули свои хребты, словно посмеивались над человеческой дерзостью. Ветер доносил слабые звуки карная или еще какого-то чувствительного инструмента. На разостланных кошмах, в тени деревьев сидели важные аксакалы, распивая чай. А рядам — протяни руку! — лежали заскорузлые, серые от вечного безводья степи, нещадно палимые солнцем, и требовалось незаурядное воображение, чтобы представить себе высоченную бетонную твердыню, которая перегородит Камиырраватскую теснину и соберет ледниковую воду, чтобы равномерно питать ею пыльные бесплодные адыры.
— Вот там... видите? — Журавлев показывал на основание нижнего бьефа, где в очередь к экскаватору выстроились грузовики. — Когда-то там плескалось маленькое озерко, и мы майками ловили в нем рыбу. Между прочим, бычки попадались, маринка, сомы и даже форель... А там, — он повел рукой вправо, в сторону подпорной стенки, монолитом вставшей среди гор, — от дождей осыпался утес, и мы три недели кряду работали на вывозке скального грунта... Эта горная порода только на вид кажется такой прочной, а насыть ее влагой да солнышком прогрей — и пойдет трескаться и сыпаться, как песок. А ведь плотина должна, сцепиться с горами намертво, на века. Вот для этого и пробиваем в них штольни, чтобы заполнить все трещины и пустоты цементным раствором, битумной мастикой. Иной раз, чтобы добраться до крепкого основания, приходится заглубляться на десять-двенадцать метров больше, чем предусмотрено проектом... И все же в одном месте гора не выдержала, посыпалась. Пришлось объявить аврал, ночами не уходили с объекта. Веселая была работенка! — Он вдруг замолчал, сдвинув брови к переносице. — Подождите, когда ж это было-то... — и, не вспомнив, сокрушенно махнул рукой. — Жизнь тому назад!
Это событие произошло не раньше 1974 года, но уже воспринималось как далекая история. Историей стали и белые колышки изыскателей, и вкусная рыбка маринка, и перекрытие реки, когда могучие МАЗы, дрожа от напряжения, «выстреливали» в воду многотонные глыбы, и первое «ура» строителей, когда взбалмошную Карздарью заключили в бетонное ложе водовода...
И вот стройка вступила в предпусковую стадию. Все, что я видел сейчас, было подчинено жестко налаженному графику. Конвейер строительных работ действовал с четкостью отрегулированного механизма. Каждый знал свое дело и обязанности, каждый на своем месте. Самосвалы сгружали бетон у подножия плотины, здесь его заливали в бадьи, а легкие стрелы кранов доставляли их к пакетам вибраторов, которые уплотняли жидкую смесь. В тело плотины уже уложено более трех четвертей бетонных смесей, и фронт работ нарастает с каждым днем.
Николай Пантелеевич велел выдать мне телогрейку, резиновые сапоги, и мы спустились в подземную галерею — потерну, которая проходила под нижним бьефам. Нас окружила прохладная сумеречная мгла. Неожиданно исчез, отлетел в сторону грохот моторов — вокруг стояла гулкая неправдоподобная тишина. И только удары секунд на моих часах да еле слышные толчки воды — это Карадарья мчалась над головой — отсчитывали каждый наш шаг по пыльному выщербленному бетону. Через потерну строители когда-то пробурили скважины вокруг ядра плотины, закачав в них цементные растворы — для крепости. Позднее здесь установят приборы, которые будут следить за осадками грунтов, скоростью и мощностью потока, фильтрацией воды.
— По какому принципу строилась плотина? — спросил я у главного диспетчера и... не узнал своего голоса. Он прозвучал как со дна колодца.