Просьбы, жалобы, сетования, неудачи — за ними встают простые люди, труженики и бедняки с их жизнью, наполненной невзгодами, страстями, повседневными заботами о хлебе насущном.
И вот пятое письмо. И все та же Ольвия.
Как ни был велик соблазн, дальше разворачивать мы не посмели — уже были случаи, когда неумелые и несдержанные руки портили свинцовые весточки, — и ученые до сих пор спорят о том, какие слова надо дополнять в безнадежно утраченных «клочках». Письмо Ахиллодора совершило путешествие в Ленинград, теперь уже на вечное хранение среди бесценных сокровищ Эрмитажа. И настал день, когда великолепный мастер своего дела О. В. Васильева развернула и отреставрировала свиток Ахиллодора так, что он не потерял практически ни одной буквы.
«О Протагор! Отец пишет тебе, что его обижает Матасий, поскольку он обманывает его и лишил фортегесия...»
Сразу же — сплошные загадки. Во-первых, в древнегреческом языке до сих пор слово «фортегесий» вообще исследователям не встречалось. Во-вторых, с самых начальных строк совершенно невозможно понять, «кто есть кто» в описываемом действии.
«Пойди к Анаксагору и расскажи (появилось четвертое действующее лицо!); ведь он говорит, что тот — раб Анаксагора, утверждая: «Мое имущество держит в руках Анаксагор — рабов, рабынь и дома», а тот кричит и говорит, что у него нет ничего общего с Матасием; говорит, что он свободен и никакого отношения к Матасйю он не имеет, а что за дела у него с Анаксагором, они знают каждый сам по себе. Это скажи Анаксагору и его жене».
...Это уже просто головоломка — вмешалась прямая речь, в которой «играют» все участники жаркого спора, разгоревшегося на маленьком острове двадцать пять веков назад. Им, участникам и очевидцам, все было просто и понятно, а нас, державших в руках скупой обрывок «пьесы», они заставили гадать: кто говорит какие слова, кто этот раб, который кричит, что он свободен, да и раб ли он на самом деле, чье имущество перешло к Анаксагору, по какой причине и на каком основании и т. д.
Вариантов прочтения после подключения к разгадке ребуса аппарата математической логики оказалось более двух сотен! Опускались руки — впору закладывать программу в электронно-вычислительную машину! Тогда родилась идея: составить уравнение со многими неизвестными и условиями к нему. И вот негодные варианты стали осыпаться, как осенние листья, так что скоро на «древе истины» остались висеть только два. Выбрать из двух вариантов оптимальный уже не составило особого труда, и родилась живая и яркая сценка, случившаяся две с половиной тысячи лет назад.
Ссора на острове
Расположенные вдоль извилистого морского побережья, по образному выражению Платона, «подобно лягушкам», рассевшимся вокруг болота, греческие города-государства вели оживленную морскую торговлю. Однако их торговым суденышкам было далеко не только до современных океанских лайнеров, но даже и до каравелл Колумбовой эпохи. А потому греческие купцы предпочитали плыть вдоль берегов и, страшась суровых осенних и зимних штормов, путешествовали в заморские страны два-три месяца в году — поздней весной и летом.
И вот в один из таких месяцев некий Ахиллодор, купец из Ольвии — города, расположенного у слияния Гипаниса и Борисфена (современного Южного Буга и Днепра), — взяв с собой жену и малолетних сыновей, а дом оставив на попечение старшего их брата, спустился по лиману на остров Березань. Целью его поездки было снаряжение корабля с товарами, которые он собирался выгодно продать за морем. Но Ахиллодор не имел намерения сам пускаться в дальнее плавание — то ли стар уже был, то ли просто рисковать не хотел, — во всяком случае, решил он, что выгоднее ему нанять специального работника — фортегесия. Дело в том, что из контекста свинцового письма удалось выяснить, что фортегесий — это человек, сопровождающий товары, нечто вроде коммерческого агента, наблюдавшего за погрузкой и разгрузкой судна, присматривавшего за грузом в пути и, вероятно, занимавшегося реализацией товаров в порту назначения.
Конечно, обстоятельства найма фортегесия так и останутся нам неведомыми, но, наверное, Ахиллодор не очень-то интересовался, как мы теперь говорим, социальным происхождением своего наемного работника — ему важно было поскорее сбыть товары, дабы не упустить благоприятного момента и обойти конкурентов. А может быть, он что-то и подозревал, да не придал этому значения — уж больно подстегивал его барыш. Но события развернулись таким образом, что его неведение оказалось роковым. В самый разгар приготовлений к отплытию на остров прибыла некая личность, по имени Матасий, и на глазах изумленного купца разыгралась драматическая сцена. Прибывший пытается силой увести торгового агента Ахиллодора, доказывая, что фортегесий, дескать, — его раб, которому он предоставил право довольно вольготно распоряжаться собой. А вот недавно ему, Матасйю, понадобилась солидная сумма денег, и он уже договорился с кредитором — богатым и знатным ольвийским ростовщиком Анаксагором. Однако тот потребовал крупный залог в обеспечение займа. Матасйю пришлось заложить ему почти все свое имущество — рабов, рабынь и даже дома, но и этого оказалось мало. Тогда он вспомнил о своем рабе-фортегесии — и вот пришел забрать и его. Отныне тот попадает в рабство к Анаксагору, поскольку, пока ссуда не будет погашена, ростовщик по жестким условиям контракта может распоряжаться заложенным ему имуществом, как своим собственным.