Для поисков людей, засыпанных снежными лавинами, собаки используются уже несколько сот лет. У известного альпийского перевала Сен-Бернар, на высоте 2472 метра, издавна существовал монастырь. Через него шли торговцы и паломники, они часто блуждали в тумане, попадали в снежные лавины, замерзали от холода и усталости. Монахи спасали путников, и помогали им в этом огромные лохматые собаки с длинными висячими ушами. Эта порода собак так и называлась — сенбернары, На шее они носили корзинки с вином и едой, а на спине — шерстяные одеяла. Чучело одного из этих добрых псов, сенбернара Барри, и сейчас стоит в Бернском музее. Барри спас от смерти более сорока человек. Когда собака стала старой и беспомощной, она получила за свои заслуги пенсию от города Берна.
Теперь сенбернары очень редки. Еще полтора века назад о них писали: «Только четыре поколения этих собак могли быть сохранены во всей чистоте породы, но их так много погибло от лавин и морозов, что ныне чистой породы более уже не существует». Сенбернаров на этой работе заменили немецкие овчарки. Усов считает, что лавинные собаки не должны быть очень большими. Их приходится возить в транспорте, иногда переносить или переправлять в рюкзаке, да и прокормить пса средних размеров гораздо легче. Порода также не имеет значения. Главное для лавинной собаки — чутье, выносливость, активность, уравновешенность характера и незлобивость к незнакомым людям.
Хорошо обученная собака находит человека под снегом на глубине двух-трех метров. Бывали случаи, когда она обнаруживала пострадавшего даже на глубине пяти метров. Собака обычно идет «челноком», как легавая на охоте, и, почувствовав запах незнакомого человека, начинает раскапывать снег в том месте, где обнаружила его. Важно, чтобы до прибытия собаки с проводником люди не наследили и не принесли с собой посторонних запахов, которые могут помешать поиску.
Несмотря на то, что человек под рыхлым сухим снегом может иногда жить несколько суток, лавинные собаки не всегда находят людей живыми. Отчего это? Да оттого, что прибывают на место слишком поздно — даже если их перебрасывают вертолетом. И здесь есть только один выход: держать лавинных собак непосредственно в районах зимнего спорта и в высокогорных селениях. Вот почему наши первые службы поисково-спасательных собак появились в Приэльбрусье и в Верхней Сванетии, там, где проходят главные альпинистские маршруты.
— Слушай, — говорит мне Иосиф Кахиани, — я видел в кино специальные сумки для собак, вроде маленького вьюка. Посмотри в Москве, а? Будет и мой Джанги на себе аптеку носить или еду, как сенбернары.
И я обещаю поискать в Москве такие сумки.
— А теперь пойдем, покажем Саше, что мы с тобой умеем, — обращается Иосиф к своему псу.
Мы выходим из домика, и веселый Джанги взбирается по крутой лесенке, прыгает через высокий забор, ложится по команде, ползет на брюхе, в общем проделывает все, что положено воспитанной собаке.
— Хороший пес, хорошая собака, — треплет Иосиф своего Джанги по густой шерсти. — Хорошая собака, добрая собака, полезная собака...
И в благодарность Джанги тычет своим мокрым носом в руку Кахиани.
Александр Кузнецов, мастер спорта СССР по альпинизму
Холодное золото Боналзы
Автобус гнал на запад по трансканадской автостраде, нанизывая четыре тысячи километров от Монреаля до Эдмонтона. Водители передавали друг другу руль как эстафету. Небоскребы Эдмонтона означали конец одеревенения ног, но не завершение маршрута. Мой путь по-прежнему лежал на север, и до него было почти так же далеко: Юкон находился в двух тысячах километров.
На следующий день утром я стоял у автострады, ведущей на Гран-Прери, но водители проезжали мимо, словно я был рекламой жареных орешков, стандартной и надоевшей. Через час мне повезло: водитель грузовика посадил меня к себе в кабину.
Сутки спустя я уже прибыл в Доусон-Крик в Британской Колумбии, где начинается Аляскинская автострада. Я подсел в попутную машину, ехавшую за город на родео.
Родео шло уже третий день, и на улицах автомобили двигались вперемешку с ковбоями в стетсоновских шляпах и с серебряными нашлепками на поясах. Дети упражнялись в бросании лассо. А каждый второй встреченный мною на улице человек имел под глазом «фонарь»... Чем больше я осматривался вокруг, тем больше нравилось все то, что меня окружало: начинался настоящий север...
Разговорник для кри