Сейчас идем вперед без остановки. Лишь несколько раз ледокол заклинивало; приходилось отрабатывать машинами назад и, разогнавшись, пробивать встречавшиеся перемычки на стыке ледяных полей.
Очередной спуск под воду мы провели у северной оконечности острова Надежды. Дело было к вечеру. «Отто Шмидт» лег в дрейф на чистой воде в окружении почти двух десятков айсбергов. Некоторые из них сидели на мели. В лучах низкого солнца белые склоны айсбергов казались особенно яркими.
Глубина немногим больше тридцати метров. С кормы спустили на стальном тросе груз — почти до грунта. Этот трос будет служить спусковым концом. Сергей Шевченко и Слава Третьяк помогают нам с Геннадием одеться. Полностью готовые к спуску, мы становимся вместе на кресло-беседку, и нас спускают в воду. Проверяем работу аппаратов, телефонную связь и быстро скользим, держась за трос, вниз. В наушниках раздается голос Славы, спрашивающего о самочувствии и обстановке.
До дна метра три... Попробовали отпустить трос, и нас сразу уносит от него — так силен дрейф ледокола под действием ветра и течения. Держась одной рукой за трос у груза, летим над дном. Попросили еще немного подспустать груз. Теперь дно можно достать рукой. Правда, ничего интересного для наших биологов увидеть не удалось. Несколько мелких звезд, моллюски — вот и все, что мы бросили в сачок. Растительность на дне — редкие кусты. Но листья ламинарий длинные, и сильным течением их прижимает к самому дну. В потоке они извиваются как большие змеи. Иногда груз задевает за неровность на дне, и в воде, уже сзади нас, поднимаются мутные облака.
Через десять минут начали подъем. Всплываем не спеша. Несколько минут побыли под корпусом ледокола на винтах. На кромках стальных винтов вмятины и зазубрины от ударов об обломки льда. По телефону Слава передает, что с подъемом надо поторопиться, так как ледокол дрейфует в направлении одного из айсбергов и надо работать машинами. Мы входим в беседку и вскоре оказываемся на палубе. И тут же корма задрожала от заработавших винтов. Обходя айсберги, «Отто Шмидт» разворачивался курсом на восток.
В течение нескольких суток двигаемся по так называемым «пилообразным разрезам». Это что-то вроде зигзага, только точки поворота умышленно располагаем то во льду, то на чистой воде. Учащенные наблюдения на таких разрезах позволяют более детально изучить водные массы в районе кромки льдов и проследить влияние их таяния. На ходу постоянно ведется регистрация температуры воды и льда. Наши молодые гидрофизики Борис Иванов и Виктор Кириллов без конца бегают с носа на корму: на носовой стреле, выставленной далеко вперед, размещен радиометр, а с кормы у них спущен прямо в кильватерную струю термодатчик.
При остановках во льду проводим подводные наблюдения. Слава и Сергей вполне освоились со снаряжением и работают подо льдом все лучше. Сергей более подвижен, вечно что-нибудь мастерит в лаборатории. Слава спокоен и даже флегматичен. Это последнее качество выручает его при подготовке к спуску, когда мы, упаковывая его почти двухметровую фигуру в гидрокомбинезон, отпускаем соответствующие шутки.
Южнее Земли Франца-Иосифа, вблизи острова Сальм, снова сделали парный спуск до грунта. На этот раз улов был более богатым: звезды разных форм, морские ежи, губки, рак-отшельник... Глубина была большой — метров сорок пять, так как ледокол снесло с небольшой банки. У Кадачигова раздавило стекло головного фонаря. Я был рядом и слышал глухой удар. Стало темно, но все же глаза привыкли к низкой освещенности, и мы смогли взять пробы. Собранные нами донные обитатели были и крупнее и сохраннее, чем случайно попадающие в трал или дночерпатель экземпляры. Гидробиологам, безусловно, необходимо осваивать методы подводных наблюдений.
«Отто Шмидт» продолжал идти на север в разреженных льдах немного восточнее острова Греэм-Белл. Немного сзади и левее низкое солнце очерчивало пологий ледниковый купол Земли Вильчека — одного из крупнейших островов архипелага. На фоне белых куполов выделялись черные выходы коренных пород.
На траверзе мыса Кользат на широте 81° встретили сплоченные тяжелые льды, для преодоления которых мощности нашего ледокола было недостаточно. Личный рекорд «Отто Шмидта» — 83° 54" — был поставлен еще в первом экспериментальном рейсе в сентябре 1979 года. Символично, что плавание проходило в том же районе, где полвека назад, в августе 1929 года, экспедиция на ледокольном пароходе «Георгий Седов» под руководством Отто Юльевича Шмидта достигла рекордной для того времени широты в свободном плавании — 82° 14".