После возвращения на Большую землю Альбанов служил на севере. А в 1918 году внезапно, что не раз случалось в его беспокойной кочевой жизни, перебрался на Енисей, в отряд гидрографической экспедиции. Погиб штурман при невыясненных обстоятельствах поздней осенью 1919 года на тридцать восьмом году жизни, возвращаясь из Омска в Красноярск в то самое время, когда разгромленная армия Колчака стремительно откатывалась на восток. Конрад пережил штурмана на двадцать лет. И все годы молчал...
Однако где же была вскрыта жестянка? По логике — в Архангельске, откуда быстрее всего почта официальная и частная доберется до адресатов. Это вроде подтверждает и найденная записка Альбанова. Но вот что невольно бросается в глаза — Альбанов, который скрупулезно фиксировал в дневнике весь путь жестяной банки вплоть до мыса Флора, почему-то ни единым словом не обмолвился, где, когда и при каких обстоятельствах это произошло! Владимир Визе и Николай Пинегин, одни из тех, кто встретил Альбанова на «Св. Фоке», подобравшем штурмана и матроса на мысе Флора, упоминают — пакет с выпиской из судового журнала (пакет, а не жестянка! — Примеч. авт.) находился у Альбанова на груди. Пакет этот и был отправлен в Петроград.
В письме из Архангельска матери Брусилова Альбанов так и пишет: «Сегодня я отправляю пакет начальнику Гидрографического управления, и я предполагаю, что Вы узнаете от него все подробности».
Что же было в пакете? Вот сопроводительная записка Альбанова начальнику Гидрографического управления: «Покидая шхуну «Св. Анна», я получил от командира, лейтенанта Брусилова, прилагаемый при сем пакет. Что заключается в этом пакете, я наверное не знаю, но думаю, что донесение об плавании и дрейфе шхуны...»
Четыре дня спустя, восьмого сентября 1914 года, пакет очутился на столе генерала М. Е. Жданко, который немедленно доложил о его содержимом начальнику Главного морского штаба вице-адмиралу Стеценко: «Сего числа я получил из Архангельска рапорт лейтенанта Брусилова от 10 апреля (по старому стилю. — Примеч. авт.) сего года с приложением выписки из вахтенного журнала».
В семейном архиве Брусиловых мы нашли письмо М. Е. Жданко — дяди Ерминии Жданко — к матери Георгия Львовича: «Милостивая государыня Екатерина Константиновна. Штурман Альбанов доставил мне выписку из дневника, который Ваш сын вел во время плавания на шхуне. Сняв с этой части дневника... копии подлинник... имею честь препроводить при сем в Ваше распоряжение...» Долгие годы Екатерина Константиновна, как реликвию, хранила эту выписку из дневника, а затем передала ее в Музей Арктики и Антарктики. Но писем от сына она не получила...
Наш поиск завершен, но история исчезнувшей почты еще не окончена. Шаг за шагом проследили мы извилистый путь таинственной жестяной банки. Выяснили содержимое пакета, который Альбанов привез в Архангельск с мыса Флора. Можно ли теперь сделать однозначное заключение о судьбе писем экипажа «Св. Анны» — заявить определенно, что они утеряны безвозвратно вместе с личными документами спутников Альбанова?
В истории полярных путешествий известны случаи, когда документы исчезнувших экспедиций находили много лет спустя в целости и сохранности. Достаточно вспомнить историю шведской экспедиции С. Андрэ, которая отправилась в 1897 году к Северному полюсу на воздушном шаре и бесследно затерялась в бескрайних просторах Арктики. Дневники Андрэ обнаружили тридцать три года спустя на пустынном Белом острове, и они поведали о трагической гибели трех первых арктических аэронавтов.
Остается надеяться, что и письма из жестяной банки не исчезли бесследно, а лежат и поныне в укромном месте на мысе Флора. Или мирно пылятся в какой-нибудь шкатулке вместе с другими бумагами и терпеливо ждут своих исследователей, которые извлекут их на свет и прочтут еще одну страницу трагической истории полярной экспедиции на шхуне «Св. Анна».
Д. Алексеев, П. Новокшонов, действительные члены Географического общества СССР
Похолодание
— И так, вы утверждаете, что планета перестает отвечать условиям, которые необходимы для нормального развития нашей цивилизации?