Но разве можно принять всех желающих?
Пратип мечтает о том, чтобы каждый ребенок в Таиланде мог ходить в школу. Но пока это только мечта...
Бангкок — Москва
Разноцветные корабли. Зенна Хендерсон
С начала появились отливающие глянцем космические корабли черного цвета. Они опускались с неба в каком-то строгом беспорядке и, сея страх, падали на широкую посадочную площадку, как семена в землю. За ними, будто яркие бабочки, опустились разноцветные тихоходные корабли, которые, словно колеблясь, зависали в воздухе, а затем рассаживались среди темных чудовищ.
— Красиво! — вздохнула Рина.— Сюда бы еще музыку.
— Похоронный марш,— сказал Торн,— или реквием. А то и трубный глас, как перед концом света. Честно говоря, я боюсь. Если переговоры провалятся, весь ад повторится снова.
— Но переговоры не должны провалиться! — возразила Рина.— Уж если они согласились на них, то, конечно же, для того, чтобы договориться о мире.
— Мире в их представлении или в нашем? — спросил Торн, мрачно глядя в окно.— Нам так мало известно о них. Мы не имеем понятия об их обычаях, ценностях и тем более о том, с каких позиций они рассматривают наше предложение о прекращении боевых действий.
— Можно ли не верить в их искренность? Ведь они привезли с собой семьи. Ты же сам сказал, что в этих ярких кораблях находятся их жены и дети.
— Это еще ни о чем не говорит. Они их повсюду за собой таскают — даже в бой.
— В бой?!
— Да. И стоит нам вывести из строя один из их боевых кораблей, как тут же теряет управление один или несколько семейных. Это просто прицепы, их движение зависит от боевых кораблей, и не только движение.— Горькие складки на лице Торна проступили резче.— Практически из-за этого они вынудили нас пойти на перемирие. Как мы могли продолжать уничтожение их флота, когда вместе с черными кораблями гибли их раскрашенные домики?! Будто обрываешь лепестки у цветка, и за каждым лепестком — смерть детей и женщин.
Рина вздрогнула и приникла к обнявшему ее за плечи Торну.
— Вы должны с ними договориться. Несомненно, если мы хотим мира и они тоже...
— Мы не знаем, чего они хотят,— мрачно сказал Торн.— Захватчики, агрессоры, чужаки из враждебных миров — они так отличны от нас! Можно ли вообще надеяться, что мы когда-нибудь договоримся?
— Мамочка, смотри, тут стена! — ручонки пятилетнего Сплинтера, словно чумазые морские звезды, распластались на волнистом зеленоватом стеклобетоне. Десятифутовая стена протянулась среди деревьев вдоль пологого склона холма.— Откуда она здесь? И зачем? А как же пруд с золотыми рыбками? Мы что, больше не сможем там играть?
Рина оперлась рукой о стену.
— Тем, кто прилетел в красивых космических кораблях, тоже надо где-то гулять и играть. Поэтому Строительный корпус и поставил для них забор. Они не знают, что тебе туда хочется,— ответила Рина.
— Тогда я скажу им.— Сплинтер откинул голову назад.— Эй, вы там! — Он сжал кулачки, все его тельце напряглось от крика: — Эй! Мне хочется поиграть, где пруд с рыбками!
Рина рассмеялась.
— Тише, Сплинтер. Даже если бы они тебя услышали, все равно ничего бы не поняли. Их дом очень-очень далеко отсюда, поэтому они говорят не так, как мы. И мы не знаем, что они за... люди.
— Да, но как же мы узнаем, если здесь эта стена?
— Никак,— ответила Рина.— Пока здесь забор — никак.
Они спустились к подножию холма.
— Почему здесь нет других детей? — не успокаивался Сплинтер.— Мне бы так хотелось с кем-нибудь поиграть.
— Дело в том, что несколько линдженийских генералов прилетели в больших черных кораблях поговорить с генералом Уоршемом и другими нашими генералами,— ответила Рина, опускаясь на пригорок возле высохшего, ручья.— А вместе с ними в ярких красивых кораблях прилетели их семьи. Поэтому наши генералы тоже привезли свои семьи, но только у твоего папы есть маленький ребенок. У всех остальных — взрослые.
— А-а...— задумчиво протянул Сплинтер.— Значит, там, за стеной, есть дети?
— Да, там должны быть маленькие линдженийцы,— сказала Рина.— Наверно, их можно назвать детьми.
Сплинтер спустился с пригорка и улегся на живот на дно бывшего ручейка. Прижавшись щекой к песку, он заглянул в щель под стеной, там, где она пересекала ручей.