Потом проходчики покинули забой. Пыль быстро выветрилась, осела. Было слышно, как шлепались в лужицу капли.
— Да, спутал нам обвал карты,— неожиданно произнес Володя, оглядывая массу рыхлой породы, заполнившей забой.
— Какой обвал?
— Было дело... Гора внутри вся гнилая. Чуть тронь — и сыплется и льется...
И он рассказал, как два дня назад во время пересменки сполз свод. Когда фонарями осветили место обвала, то даже без предварительных замеров поняли, что работы здесь не на один день. Приступили к расчистке. Торопились: боялись нового оползня. В ход пошли даже лопаты, носилки.
Володя рассказывал об обвале, а я вспоминал беседу с одним из ведущих специалистов «Армтоннельстроя» Леонидом Аркадьевичем Арутюновым перед поездкой за Памбакский хребет. Свой первый тоннель Леонид Аркадьевич проложил в горах Абхазии в пятидесятые годы. Потом были противообвальные сооружения на Закавказской и Азербайджанской железных дорогах, автодорожный тоннель под Пушкинским перевалом, ливнеотводы на горных склонах возле города Камо, первая очередь Ереванского метрополитена .
Арутюнов склонился над картой, расстеленной на столе:
— В горах Армении очень пестрая геология. Это значительно затрудняет проходку, требует тщательного геологического анализа, сложных маркшейдерских расчетов. Район Дилижана, где проходит трасса,— говорил Арутюнов,— один из сложных в республике. Дилижан расположен на огромных оползневых массивах. Горы «начинены» глинистыми сланцами, алевритами — породами, которые при соприкосновении с воздухом теряют свою устойчивость...
— Леонид Аркадьевич, как ведется борьба с обвалами и оползнями, угрожающими строительству?
— Математическим методом специалисты подсчитали, в каких случаях в районе Дилижана могут сложиться аварийные ситуации, насколько при этом должен подняться уровень грунтовых вод. Режимные наблюдения ведутся по всей трассе. В работу, кроме геологов, включились математики, кибернетики, которые создают математические модели оползней. Предлагают свои проекты противооползневых мероприятий и химики. Полимерные вещества, если их пропустить через воду источника, вспучиваются и увеличиваются в объеме в десятки и сотни раз, укрепляя устойчивость каменного массива...
— Видишь, все отметки засыпало,— сказал Володя.
Он достал блокнот и, склонившись к лампочке, что-то записал. К своду на длинной капроновой нитке была прикреплена блестящая никелированная гирька. «Для центровки»,— пояснил Володя. Видно, кто-то из нас ненароком задел ее плечом, и она мерно раскачивалась, будто отсчитывая томительные секунды под землей. Володя поймал гирьку в кулак, осторожно разжал пальцы.
— Смотри не задень...
Перед входом в штольню напарник Володи, сухощавый подвижный парень, настраивал теодолит. С усилием вогнав ножки штатива в плотную глинистую почву, он крепко завинтил боковые винты. Казарян подошел к нему, и оба маркшейдера занялись центровкой инструмента: при замерах обвальной «пазухи» требовалась точность наблюдений. От этого зависели и безопасность проходчиков, находящихся в забое, и количество бетона, которым нужно было забить пустоту.
Парни отрегулировали прибор и приступили к наблюдениям. Володя чуть присел, ловя в окуляр ориентир на ближней горе. Его напарник записывал в полевой дневник засечки углов. Они работали аккуратно, сосредоточенно, по нескольку раз проверяя засечки. Затем установили нивелир и приступили к нивелировке. Рабочий в глубине штольни подсвечивал деления на рейке фонариком. Володя, прильнув к окуляру, время от времени диктовал напарнику высотные отметки...
Потом Казарян долго разминал тугую сигарету, неторопливо прикурил, вертя в пальцах зажженную спичку, пока огонь не коснулся ногтей. В этот момент в штольню, урча, вполз погрузчик. Проходчики тут же начали разбирать бревна и подносить их к порталу. Вот-вот должна была подойти машина с бетоном. Вдруг воздух содрогнулся от далекого взрыва. Над горами прокатилось раскатистое эхо. Володя посмотрел на часы.
— Пунктуальны.
— Кто? — не понял я.
— В той стороне,— указывая на юго-запад, объяснил маркшейдер,— лежит Памбакский хребет. Сейчас там в районе Меградзорского тоннеля работают взрывники... Ладно, поехали, мне еще надо успеть в одно место.
Дорога петляла. «Газик» трясло, он то и дело заваливался в рытвины, ямы, кривые колеи. Хрустела под шинами щебенка. Перед выездом на шоссе водитель остановился у родника. У ног высеченной из камня девушки, перекручиваясь и играя солнечными бликами, била в землю струя воды.