В этот самый момент я ощущаю, как наполняется и становится осязаемым «пространство времени», связывая меня со всеми людьми, ушедшими и нынешними.
Карло Маури, итальянский путешественник Перевел с итальянского Николай Живаго
Незаменимый казуар
Остров Новая Гвинея давно заслужил титул «рая для этнографов». Это в равной мере относится и к принадлежащему Индонезии Западному Ириану, и к занимающему восточную часть острова молодому государству Папуа — Новая Гвинея. Чтобы не быть голословными, скажем только, что, по подсчетам специалистов, в Папуа — Новой Гвинее на три миллиона жителей приходится семьсот различных диалектов. Сведения эти достаточно приблизительны, ибо точного подсчета населения пока никто не производил, а в вопросе о том, что считать языком, а что диалектом, ученые мужи ведут ожесточенные баталии не один десяток лет. Однако цифры эти дают представление об огромном разнообразии племен и культур гигантского острова.
В каждой горной долине живет племя, не похожее на соседнее, его можно изучать, строить теории и потом выпустить монографию. Если пришелец будет вести себя мирно, не вмешиваться во внутреннюю жизнь племени и к тому же окажется достаточно щедрым, он может быть уверен в гостеприимстве изучаемого племени.
К сожалению, папуас, попав в чуждую долину, может быть уверен в обратном: его встретят недоверчиво, скорее всего враждебно и, возможно, убьют. Впрочем, возможно, и не убьют — народ теперь стал цивилизованнее, да и у полиции есть вертолеты. Но все равно чувствовать себя чужак в соседней долине будет крайне неуютно. Вражда долин проявляется в самых разных формах — вплоть до войны.
И это одна из главных причин, по которой рай для этнографов равнозначен аду для любого правительства. Особенно если и правительство, и государственный аппарат созданы совсем недавно и должным опытом пока не обладают.
Но это правительство гораздо лучше представляет себе свой народ, его обычаи, верования и предрассудки, чем самые опытные, но чужие чиновники.
То, что прежде всего нужно установить мир между племенами, было ясно давно. К этому выводу приходили и весьма многие из самих папуасов. В канун провозглашения независимости этнографы опрашивали жителей глухих деревень о том, что они думают о будущем. Вопрос межплеменного мира был одним из важнейших.
...Есть в южной части Папуа — Новой Гвинеи обширная долина Менди. Здесь живет несколько племен, и между ними издавна царит мир. И самая в этом большая заслуга — у казуара, мрачной черной птицы, не склонной к семейной жизни. Казуар не умеет летать, зато очень быстро бегает, а ростом достигает метра восьмидесяти. Он агрессивен и предпочитает нападать. Своими сильными трехпалыми ногами со стальными когтями казуар способен распороть живот охотнику одним ударом. Голову его венчают разноцветные перья, и из-за этих перьев на него всегда охотились, потому что казуаровый плюмаж — важнейшая часть головного убора горских воинов.
Папуасы долины Менди с незапамятных времен ловили казуаров живьем. Это занятие требует незаурядной смелости, ловкости и силы. И много времени. Поэтому богатство семьи определялось количеством казуаров, содержимых в клетках у хижины. Казуарами платили выкуп за невесту — две птицы за красивую молодую девушку. Помогала жениху вся его родня, и это мероприятие отнимало не один день у всех взрослых мужчин рода.
Птицы служили, так сказать, валютой для самых важных случаев. С течением времени проникла в долину Менди денежная система, завелось в хижинах немного долларов, зато поубавилось в окрестностях казуаров. Птиц начали доставлять из все более и более отдаленных мест. Стокилограммовую птицу тащили в тяжелых деревянных клетках носильщики, покупавшие их у охотников за деньги. Дорога длилась неделями, и, соответственно, с каждым днем возрастала цена. Птенец стоил от десяти до двадцати австралийских долларов, а красивый взрослый самец — до пятисот. Цена немалая, если учесть, что годовой доход среднего горца в десять раз меньше. Во всех вместе деревнях долины Менди обычно содержится примерно тысяча казуаров — как деньги в банке.
Но приходит день, когда между двумя деревнями или двумя родами назревает конфликт. В хижинах готовят стрелы, натягивают луки, точат тяжелые ножи-паранги. И когда конфликт вот-вот готов вылиться в войну, из деревни в деревню идут посредники — третья сторона, стоящая вне спора. После переговоров устанавливают день встречи враждующих. За несколько суток до него на обширном поле выставляют клетки с казуарами. Клетки стоят рядами, иной раз растянувшись метров на сто.