За два часа рыбаки поймали несколько мурен. Хуан выбрал на корме шхуны свободное место и, предупредив всех об опасности, вытряхнул содержимое мешка на деревянный настил. Вблизи мурены являли собой весьма неприятное зрелище: будто на палубу вывалился огромный клубок змей. Глаза-бусинки злобно сверкали, зубастые челюсти грозно подергивались. Кому-то вздумалось проверить самочувствие мурен. Палка, сунутая в пасть одной из рыб, была тут же крепко схвачена, а попытки ее вытащить закончились не в пользу человека.
Рыбаки, ловко орудуя ножами, разделали несколько рыбин, прополоскали филе в воде и порезали на кусочки. Сложив на подносе, обильно полили соком лайма. И себиче было готово.
Солнце клонилось к закату, пора было возвращаться. Хуан запустил мотор, и шхуна, послушная хозяину, легла на обратный курс.
Андрей Чернощек Пайта — Москва
«...От эскимосов Аляски»
Эскимосы, живущие в устье Юкона на Аляске, называют себя юпик — настоящие люди.
Лес, тундра, море веками обеспечивали все их потребности. В большой многоводной реке они ловили лососей. В окрестной тундре мужчины охотились, а женщины собирали ягоды и целебные травы. На кожаных байдарках отправлялись в Берингово море добывать моржей и тюленей.
В зимние дни, когда полярная пурга заносила снегом их землянки и, казалось, скованная морозом, замирала сама жизнь, эскимосы собирались вместе, шили одежду из шкур диких оленей — карибу, росомахи, волка и рассказывали друг другу сказки — кулират или диковинные истории из жизни — канымчит.
Особенно радостными были дни весенних праздников, когда все собирались в большой землянке — каржиме и начинались танцы. В руках танцоры держали резные жезлы с изображением луны и солнца, украшенные перьями. Эти жезлы, считалось, делали руки подобными крыльям птиц и соединяли людей с природой, со всем мирозданием.
Давно ушли в прошлое времена, когда юпики жили изолированно. Современность со всеми ее благами и противоречиями вторглась в их жизнь. Они увидели мир во всем многообразии и ясно поняли, что его надо сохранить.
В Москву их привело желание познакомиться с советскими людьми, навести, как они говорят, мост дружбы.
Джон Пингайяк окончил Аляскинский университет и теперь учительствует в родном поселке Чивак. Его жена Тереза работает воспитателем в детском садике. Чуна Макинтайр родом из поселка Киик, что в низовьях Юкона. Он студент, изучает в Калифорнии искусствоведение, собирается посвятить себя исследованиям в области эскимосской культуры. Вместе они — фольклорный ансамбль, исполнители народных эскимосских танцев.
Налаживание дружественных отношений с соседями американским эскимосам представляется делом столь важным, что сразу же после женевской встречи в верхах они сочли необходимым направить своих музыкальных «ходоков» в Советский Союз с миссией мира и дружбы. И по поселкам был объявлен сбор средств для этой поездки, а пятерых детишек семьи Пингайяк решено было на это время разместить у родственников и соседей.
И вот эскимосы в Москве. Позади поездка по городам Сибири, встречи с чукотским студенческим ансамблем из Магадана. Они выступали в Институте этнографии, на телевидении. Впечатлений много, и все радостные. «Мы должны дружить,— говорят они.— Мы должны встречаться. Пусть всегда на земле будет мир!»
М. Членов
Г. Уилсон. Клякса
Когда Реджинальд Арчер впервые увидел ее, она была совершенна по простоте. И выглядела так:
Просто клякса. Черная, немного неправильная. Как видите, обычная, непритязательная клякса.
Она располагалась на ослепительно белой скатерти, устилавшей обеденный стол, в трех с половиной дюймах от подставки для яйца.
Реджинальд Арчер нахмурился. В свои сорок три года он был холостяком и гордился безукоризненно поставленным хозяйством. Такая вещь, как черная клякса на скатерти, вызывала у него крайнее неудовольствие. Он позвонил дворецкому Фоксу.