— Вечер добрый, сержант,— услыхал он голос тетушки Синэм.
— Привет. Какие байки сегодня травим?
— Никаких баек, правда и только правда. Ждет вас прекрасная юная дева, сержант. Дайте-ка ладонь, я прочту там ее имя.
— Не надо, а то меня жена растерзает. Да и не до болтовни мне сегодня,— сержант бросил взгляд на юношу, задумчиво почесал челюсть и добавил: — Мы ловим выкормыша старого Баслима. Может, видела его?
— Да уж сидела бы я сейчас тут, попадись он мне,— ответила она.
— Что ж, нет так нет.— Сержант повернулся к напарнику.— Рой, поди проверь кабаре. Не забудь заглянуть в клозет.
Младший патрульный убежал, и сержант снова посмотрел на юношу. Глаза его возбужденно сверкнули.
— Вот ведь как скверно получается, тетушка Синэм. Ну кто бы мог подумать, что старый калека Баслим шпионит против Саргона?
— Да уж не говорите, сержант. А правда, что он сдох от страха?
— Нет, старик просто знал, что его ждет, и вовремя отравился.
— Зачем же тогда надо было его укорачивать?
— Закон есть закон. Слава богу, хоть мне не пришлось в этом участвовать.— С этими словами он снова поднял глаза на Торби, голову которого окутывала густая тень. Подошел напарник, и сержант медленно двинулся прочь.— Счастливо,— бросил он, уходя.— Так что если увидишь сосунка, покличь нас.
— Заметано,— пообещала гадалка.
Патруль был далеко, и Торби хотел уже спускаться на землю, как вдруг чья-то рука вцепилась ему в лодыжку.
— Что ты тут делаешь?!
Торби вовремя сообразил, что это всего лишь хозяин кабаре.
— Чего шумите? — не опуская глаз, проговорил он.— Сами велели мне вывеску сменить, деньги заплатили, а теперь...
— Я? Заплатил тебе?
— А то кто же? — Торби посмотрел вниз, изобразил удивление и воскликнул: — Эй, да вы совсем не тот человек, который меня нанял!
— Уж это точно. Слезай-ка оттуда.— Человек отступил в сторону, и Торби спустился на землю.— Не знаю, что за идиот велел тебе менять вывеску... Ба! Да это же сын нищего!
Торби увернулся от пытавшихся схватить его рук и бросился бежать, виляя между пешеходами.
«Когда меня не станет, ты должен будешь найти одного человека и передать ему сообщение»,— вспомнились юноше слова отца. Сержант Подай только что подтвердил давнюю догадку Торби: Баслим действительно был разведчиком. Значит, вся та бессмыслица, которую старик внушил ему в последнюю ночь, представляла собой важную информацию. Что ж, если Баслим не успел передать ее по назначению, это сделает он, Торби. Он поможет отцу достойно завершить дело всей его жизни и отомстит Саргону, оставив его в дураках. А потом пусть укорачивают сколько влезет. Только бы «Сизу» еще стоял в порту! Как это узнать, к кому обратиться за помощью? Зигги? Этот за два минима родную мать продаст. Может быть, кто-то из друзей Баслима? Единственным надежным человеком, жившим поблизости, была мамаша Шаум. Она давала им приют в те ночи, когда полиция пускала в катакомбы рвотный газ, а для Торби у нее всегда находилось доброе слово и глоток воды.
Мамаша Шаум жила в доме, пристроенном к ее лавке, недалеко от служебного входа на космодром. Через полчаса Торби добрался до нужной ему крыши и остановился, не зная, что делать дальше. Войти через дверь он не отваживался. Черный ход тоже не годился: в кухне звучали голоса нескольких человек. Небо посветлело, и Торби удалось разглядеть слуховое оконце. Оно было забрано сеткой, но Торби кое-как сумел отодрать ее, в кровь исцарапав руки. Он протиснулся в отверстие, едва не застряв, и перевел дух. Потом приладил на место сетку и принялся ползать по чердаку в поисках люка. Тот оказался запертым изнутри. Торби огляделся, подобрал толстый стальной прут и принялся что есть сил давить им на сучок в дощатой дверце. Наконец сучок вылез из своего гнезда, как пробка из бутылки. Торби заглянул в отверстие. Ему повезло: люк вел прямо в комнату. Разглядев спавшего на кровати человека, юноша сунул в отверстие палец, нащупал задвижку и открыл ее. Человек на кровати не шевелился. Торби повис на кончиках пальцев и спрыгнул на пол, стараясь шуметь как можно меньше. Мгновение спустя одеяло отлетело в сторону, и Торби увидел дуло пистолета.