В маленьком зале стояло пять круглых столиков, и мы сели за один. На всех стенах, даже на деревянном сводчатом потолке, были приколоты визитные карточки посетителей кабачка.
— О-о. Русские моряки! — обрадовался Джеймс Хейнольд, узнав, кто мы такие. Он подсел к нам.
— Это большая честь для меня! Русские — храбрый и благородный народ!
А когда он узнал, что я и моряком-то стал благодаря Джеку Лондону, разговорам не было конца.
Оказалось, что Джеймс дружил с писателем, и каких только историй не рассказал он — как ходил с ним по заливу на шхуне, как помогал строить Дом Волка, как люди подожгли этот дом и Джек потерял тогда веру в людей, стал крепко пить, а потом отравился люминалом. Джеймс хоронил его.
— Камень на могиле Джека, говорил Джеймс, красный камень дома, в котором Джеку не пришлось жить. Вы должны побывать на его могиле. Я поговорю с его вдовой, Чармиан. Она, я уверен, будет рада русским морякам. Я отвезу вас на своей машине. Это недалеко в Сономской долине. Вы слышали о Сономской долине?
Сономская Долина! Лунная Долина! О-о, слышал ли я о ней! Не приснилось ли мне все это!?! Побывать в Доме Джека, когда идет эта страшная война!.. Вот уж, воистину, первый и последний шанс!
Джеймс привез нас на своей машине. Элиза Чармиан Лондон встретила нас очень приветливо, показала дом, провела по комнатам. «Как бы был рад Джек, говорила она, как всегда он ждал встречи с русскими. Русских людей он представлял простыми, благородными и отзычивыми...»
Разговор затянулся до позднего вечера, и нам пора было возвращаться на судно. Перед расставанием мы пошли на могилу Джека. Темнело. В долине было прохладно. Холмы окутала синева. А красный камень на могиле словно светился. Не гас в темноте. Чармиан осталась у могилы Джека, а мы все оглядывались назад, все прощались с ними... Так и осталось в памяти маленькая, темная фигурка среди синих, почти черных холмов Сономской долины. Лунной долины. И красный камень, светящийся в темноте...
Была ночь. И был старый парк, насквозь пронизанный ветрами. Светила луна на фоке невидимой мачты. И казалось, что корабль плывет по Лунной Долине, а капитан и черной сеттер Джолли несут ночную вахту...
Дмитрий Демин
Кабачок Мари Подерс
Очерк о Бретани мы иллюстрируем открытками. На них бретонцы и бретонки в живописных национальных костюмах — в каждом уголке Бретани свой. Теперь, конечно, это увидишь разве что на фольклорных праздниках.
Но еще совсем недавно, в прошлом веке Бретань была почти такая, как на открытках — об этом говорят старинные фотографии и гравюры.
Как-то, на одной конференции, куда съехались технические специалисты из разных стран Европы, произошел курьезный случай. Во время торжественного ужина некая дама оказалась возле одного из членов французской делегации. Они разговорились, и через некоторое время дама спросила:
— Вы прекрасно говорите по-французски, но у вас странный акцент. Вы, наверное, швейцарец?
— Нет, мадам, я не швейцарец.
— Все, теперь я поняла, вы — бельгиец!
— Опять не угадали.
— Так откуда же вы?.. — удивилась дама.
— Я из Франции, — невозмутимо отвечал ее сосед.
— Не может быть, — обиделась она, — француз не может говорить с акцентом!
Оказывается, может. Тогда собеседник этой дотошной дамы промолчал, хотя мог бы при желании рассказать ей и не менее удивительные факты из собственной жизни: то, что его родители, появившиеся на свет не где-нибудь в Алжире или Тунисе, а на северо-западе Франции, выучили французский в школе, а их родители вообще французского не знали.
На каком языке говорят во Франции? На французском, разумеется! На первый взгляд, такой вопрос кажется наивным. На самом же деле все не так просто, как кажется. Да, действительно, во Франции говорят по-французски. Однако не все знают, что французский язык — далеко не единственный из тех, на которых говорят во Франции. Сами французы, надо сказать, признают это с большой неохотой. И все-таки в этой стране говорили и говорят на нескольких языках.