Из Румынии кэлдэрары ушли в лохмотьях, спустя двадцать лет их мужчины уже щеголяли в жилетах с огромными серебряными пуговицами, а женщины были увешаны золотом. Мелкие монетки нашивались на края косынок, крупные талеры крепились к лентам и вплетались в косы — при том, что цыганки зачастую продолжали ходить босиком и в дырявых юбках. Любой доход семья первым делом обращала в украшения из драгоценного металла. С одной стороны, это было красиво, а с другой — удобно, в случае крайней нужды золото и серебро всегда можно было заложить.
Так выглядели кэлдэрары, едва покинув Румынию (фотографии сделаны в Польше в 1865 году)
Цыгане-модельеры
Помните ли вы фильм «Табор уходит в небо», яркие, красочные наряды Рады и ее подруг? А знаете, что экзотический костюм, который мы сейчас считаем «традиционным цыганским», возник сравнительно недавно и обязан своим появлением одной определенной «разновидности» цыган — кэлдэрарам, выходцам из Румынии? Только после того, как волна миграции разметала их в конце XIX века по всему свету, в моду вошли широкие рукава, золотые мониста, пестрые юбки с оборками и иные прелести, радующие нас на фольклорных концертах. Кэлдэрарки взяли для пошива дешевые фабричные ткани с цветочным узором, а фасон переняли у испанок. От них мода распространилась среди других цыганок Восточной Европы, которые ранее не имели национальных одежд и довольствовались обносками того, что им удавалось выпросить у коренного населения — будь то русский сарафан или польский лиф на шнуровке. По сей день кэлдэрары, или, как называют их у нас, «котляры», по внешнему своему виду остаются самыми интересными цыганами, наиболее ревностно хранящими свои традиции.
«Цыганские японцы»
Во всех странах, куда только смогли проникнуть кэлдэрары — от тайги до Британских морей, — они всегда держатся внутри цыганского мира особняком. Почти не общаются с другими соплеменниками. Женятся, конечно, только на «своих». Своеобычие их заметно и со стороны: в глазах остальных цыган они слывут «трудоголиками». Так что если японцев в XIX столетии называли «немцами Азии», то котляров в XX — «цыганскими японцами». На протяжении всей своей истории они жадно искали работу. И с тем же «японским» чувством превосходства посматривали на других цыган, которые к упорному труду не стремились и вообще не проявляли строгости в обычаях.
У них не то: женщина-котлярка до сих пор опутана множеством запретов, неукоснительно соблюдаемых. Считается, например, что прикосновение ее юбки способно «осквернить» не только любой предмет, но и человека. Отсюда привычка котлярок носить «защитный» передник (их бабушки надевали по два: спереди и сзади), а также проходить перед мужчинами, обращаясь к ним лицом — чтобы не задеть ненароком. Более того, «порченым» считается любое пространство, над которым прошлась замужняя цыганка, — потому в домах у них не бывает ни погребов, ни подвалов.
Котляры обычно строят свои дома из досок на скорую руку, чтобы не привязываться слишком к данному месту
Когда таборы кочевали, все было просто: жили котляры тогда в палатках, затем — в бараках… Ни в тех, ни в других ни о каких этажах и речи не было. Но в наше время солидный цыган должен отстроиться так, чтобы не стыдиться перед соседями. У выходцев из Румынии теперь все, «как у людей». Большие пространства, удобные для праздников. Широкая лестница наверх. Русские цыгане ехидничают: «А кто же у тебя, брат, убирает на втором этаже?» Хозяева не моргнув глазом отвечают: чистоту наводят девочки, а им можно.
Кстати, в одном из своих трудов знаток цыганской жизни Ежи Фицовский рассказывает про осквернение («пэкэлимос») такую историю. В послевоенной Польше ему довелось присутствовать при анекдотическом разговоре двух стариков-кэлдэраров, узнавших, что какие-то цыганки взяли билеты, сели на самолет и пролетели над всей страной из одного ее конца в другой: «Мир рушится! Настали последние времена!»…
Да и в наши дни уверенность в «нечистоте» женской юбки или обуви может доставить немало хлопот. Однажды я застал в котлярском поселке бурную дискуссию. Мужчины громко спорили, размахивая руками. Оказалось, ночью кто-то совершил страшную диверсию: поставил на капот машины женские тапки! Вообще-то, «оскверненную» утварь или посуду принято было выбрасывать или продавать русским. Но в данном случае цена вопроса оказалась высока. Машиной хозяин дорожил и расставаться с ней совсем не хотел. А ему резонно доказывали, что ездить на ней после свершившейся беды невозможно. В итоге спор вертелся вокруг двух вариантов действий. Либо продать злосчастную легковушку, либо (мы же современные люди и христиане) позвать священника, чтобы он заново освятил автомобиль. Загвоздка состояла лишь в том, что не все были уверены — достаточно ли силы святой воды для такого случая.