Елизавета Английская с высоты своего трона с интересом разглядывала стоявшую перед ней женщину. Неожиданно для себя монархиня поняла, что невольно сравнивает гостью с собой, и это сравнение оказывается явно не в ее пользу. Однако, подавив готовое вспыхнуть раздражение, королева милостиво кивнула ирландке и ласково осведомилась о том, как «наша любезная гостья» перенесла путешествие. Среди придворных пронесся шумок удивления: властная, привыкшая к раболепному преклонению Елизавета редко кого удостаивала столь сердечного приема. Но еще большее удивление свиты вызывало поведение той, к кому были обращены слова королевы. Ирландка отвечала почтительно, но с такой непринужденностью и достоинством, о которых давно забыли в этом зале.
На обеде, данном в ее честь, непривычная к придворной атмосфере ирландка шокировала королевскую свиту своими манерами и поведением, но Елизавета была в восторге от наивности и простоты своей новой приятельницы. В последующие дня королева не отпускала ее от себя ни на шаг. В честь прибывшей организовывались приемы и торжества. Когда королева сообщила о своем намерении пожаловать гостье к концу ее пребывания в Лондоне графский титул, та отказалась от него со словами: «Мне не нужны пышные звания, не имеющие никакой ценности. Позволь мне остаться просто повелительницей островов».
Вскоре не только двору, но и всему городу стало известно имя гордячки: Грейс О"Мэйл — предводительница одного из ирландских кланов.
Стала понятной придворным и столь удивительная милость королевы к этой женщине. При дворе было получено известие о готовящемся на севере Ирландии, в Ольстере, восстании против английской короны, и Елизавета, известная своим умением плести интриги, хотела с помощью О"Мэйл подорвать единство ирландских кланов.
Но обратимся к событиям, разыгравшимся на ирландском острове Клэр задолго до тех, о которых говорилось выше.
В мрачном сводчатом зале старого замка, что высился на неприступных скалах этого острова, у северо-западного побережья Ирландии собрались старейшины клана О"Мэйл.
Вождь клана, старый Оуэн О"Мэйл, храбрый моряк и воин, тихо угасал на ложе из медвежьих шкур. Дрожащее пламя смолистых лучин, воткнутых у изголовья, бросало неверные отсветы на его заострившееся, бескровное лицо и на фигуры старейшин, столпившихся вокруг.
Слишком рано уходил из жизни Оуэн О"Мэйл. Кто поведет их теперь в нападение на пузатые испанские карраки, набитые заморскими товарами, или на корабли английских и голландских купцов, не уступающих в богатстве испанцам? Кто привезет из отчаянных походов богатую добычу, которой клан О"Мэйл в немалой мере обязав своей силой в могуществом?
Правда, Оуэн оставлял после себя четырнадцатилетнего сына Адульфа и девятнадцатилетнюю дочь Грейс. Но один — еще ребенок, другая, хоть и из рода О"Мэйл, но всего лишь женщина.
Старейшины в молчании склонили головы перед телом вождя. Первым выпрямился самый старший среди них, опытный и мудрый Олев.
— По обычаям нашего клана провозглашаю над смертным ложем вождя его преемником Адульфа!
Старые воины в почтительном молчании преклонили колени в знак покорности новому вождю.
И вдруг торжественную тишину нарушил звонкий девичий голос
— Я старше брата, и первенство по праву должно принадлежать мне, но раз старейшины все-таки провозгласили вождем его, я вызываю Адульфа на бон. Как гласят наши законы, вместо вождя занимает тот, кто победит в схватке. Пусть бог рассудит, кто из нас достоин занять место отца.
Взгляды изумленных воинов обратились в сторону говорившей. С пылающими глазами, с распущенными густыми кудрями Грейс была удивительно красива. Она не раз сопровождала отца в его морских походах и прославилась своей незаурядной отвагой. Однако никто не предполагал, что она решится претендовать на власть над кланом. Тем не менее вызов был брошен, и не принять его было бы трусостью, недостойной мужчины и воина, тем более . будущего вождя. Согласно обычаям поединок должен был состояться на берегу моря.
Серый рассвет только занимался, когда несколько старейшин вывели брата и сестру к морю. Как повелось исстари, обоих раздели до пояса и каждому вручили оружие — короткий охотничий нож. Затем судьи поднялись на высокую прибрежную скалу, где и остались ожидать финала схватки: тот из бойцов, кто, победив противника, первым взойдет на ее вершину, станет вождем.
Едва стихли шаги старейшин, противники повернулись лицом друг к другу. Первым атаковал Адульф. Занеся руку с ножом для удара, он молнией бросился на сестру. Но девушка была начеку: ловкий поворот — и юноша проскочил мимо, со всего размаха ткнувшись в огромный валун. Мгновенно Грейс оказалась рядом. Схватив руку брата, она ловко вывернула ее таким образом, что его нож оказался нацеленным ему же в грудь. Неожиданно Адульф сделал резкое движение и вырвал руку из железных пальцев сестры. Но прыгая в сторону, он поскользнулся на поросшем водорослями камне, не удержал равновесия и во весь рост растянулся на прибрежной гальке. В ту же минуту юноша почувствовал, как острие ножа коснулось его груди. Сгорая от стыда, Адульф сквозь зубы пробормотал: «Сдаюсь...»