Выбрать главу

— Садитесь на «Юпитер», — предложил он, — и в бригаду вот к этому симпатичному парню. Звать его Владимир Ли. В зимовье поживете у него, с семьей познакомитесь — уезжать не захотите.

— Мне бы еще на Усть-Илимское попасть, — подал голос я. — Интересно взглянуть на молодое море.

— Устроим, — пообещал Орищенко. — Там у нас другой ас по лову — Иван Яковлевич Павлов. Целый остров у него. И зимовье тоже есть. Конкурент Володе, хотя они и друзья. В общем, в их лице одно море соревнуется с другим.

— У нас, Савельич, старое море, — заметил Владимир, — а у них молодое.

— Ну не скромничай, — заметил Орищенко, — у тебя в учителях какой рыбак был — родной отец. Всех облавливал!

— Состарился батя... — вздохнул Владимир.

— Братское-то у нас считается устоявшимся,— объяснил мне Орищенко.— А вот Усть-Илимское только вступает в свои права. Молодежь его и осваивает.

Леонид Савельевич и Владимир в чем-то были похожи друг на друга: оба темноволосые, коренастые, сдержанные, собранные. Только у Владимира Сафроновича пошире скулы и глаза светлые. По-видимому, общее занятие накладывает на лица людей сближающий их отпечаток.

Вечером я уже был в зимовье Владимира.

Наговорившись о сложностях рыбацкого дела в Сибири, напившись чаю у летней печки, я улегся в приготовленную постель и сразу же погрузился в сон, как в пучину таежного моря.

Проснулся затемно от негромкого, но властного призыва бригадира:

— Подъем!

Я вскочил, спросонья оделся и вытянулся перед Владимиром. А он чуть помедлил над кроватью с детьми, получше укутал их одеялом и мотнул головой на выход.

— Все уже на боте...

— За мной дело не станет,— пытался отшутиться я.

На ботике помогал бригаде чем мог: сортировал ящики, подавал рыбакам оранжевые непромокаемые робы...

Потом мне выпал свободный час, когда рыбаки стали подрезать ставной невод, то есть поднимать улов из котлов-ловушек. Я видел, какая это непростая, напряженная и захватывающая работа: ловкие движения людей в оранжевых костюмах, покачиванья лодки в зелено-лиловых волнушках, трепет замысловатых сетей, серебристые взблески рыбы, зигзаги чаек... Мне казалось, что улов невелик — так быстро рыбаки сбрасывали рыбу на дно лодки.

Однако, когда они подплыли к боту, все дно лодки было устлано сорогой, окунем, хвостатыми поленьями-щуками и бронзовочешуйчатым лещом.

— Подавай ящики! — весело скомандовал мне бригадир, и я снова включился в работу, успев спросить:

— Как улов, по вашим меркам?

— Добрый...

На Братском море я бывал много раз. Приходилось здесь встречаться и с моряками, и с лесозаготовителями. Так что и мой выход с рыбаками стал как бы продолжением начатого когда-то знакомства с людьми этого обширного края.

Но на этот раз, когда я собирался в поездку, начальник Иркутского рыбокомбината Степан Степанович Козулин посоветовал мне побывать и на новом море — Усть-Илимском. Конечно же, предвкушение новизны торопило меня туда, в места, где я еще не бывал. И вот, когда случилась оказия, я не устоял, вынужден был оборвать свое пребывание в бригаде Владимира Ли. И не без сожаления попрощался с ним...

В автофургоне-рефрижераторе я всю дорогу допытывался у шофера: «Как, по-вашему, разнятся уловы с обоих морей?» — «Когда как, — уклончиво отвечал мне опытный водитель. — Спытаете сами, когда приедемо к Ивану Яковлевичу».

С обстоятельным этим, под стать рыбакам, шофером Дмитрием Лу-пенко мы катили по сизой ленте знаменитой дороги Братск — Усть-Илимск. Мне, бывшему геологу, с трудом верилось, что дорога эта вся заасфальтирована. Казалось, что кончатся сейчас домики окраинного Братска и начнется в лучшем случае гравийное полотно с промоинами, выбоинами, разбитыми лежневками в болотистых распадках.

Но асфальтовая лента струилась и мягко утекала под колеса нашего автофургона, не выказывая никаких изъянов ни на склонах широкозахватных гольцов, ни на их каменистых гребнях, ни в распадках со ржавыми болотами. Незаметно наплыл на нас чистый, уютный леспромхозовский поселок Седаново, а дорога все так же ласково льнула к колесам рыбовоза. Только фиолетовых пятен иван-чая стало больше по сторонам да чаще застучали жучки и мотыльки в лобовое стекло кабины.

Лупенко уставился вдаль посуровевшим взглядом, механически накручивая баранку, пытаясь предугадать — с удачей встречают его рыбаки или нет? Море уже несколько раз било просинью в распадках. А теперь мы все-таки свернули на проселочную дорогу возле Подъеланского таежного опытного многоотраслевого совхоза и скатились к самому берегу Усть-Илимского моря...