«В море всякое бывает»
Сиамский залив встретил нас спокойной водной гладью и небом, подернутым облачной пеленой. Видимость утром не очень хорошая, а на шаланде нет никаких навигационных приборов. Капитан Та и не обучен ими пользоваться. Он взял курс на ближайший, едва приметный островок — скалу, торчавшую из воды. Таких островков у побережья Вьетнама и Кампучии в Сиамском заливе сотни, и Та, сорокалетний человек с огрубевшим от загара и соленого ветра лицом, ориентируется по ним, как по звездам. Куда бы ни занес его шторм, достаточно увидеть хоть один островок, и бывалый рыбак сразу же по его очертаниям определит местонахождение судна.
С детства Та ходит в море. До освобождения Южного Вьетнама у него была своя маленькая лодка с мотором, и на ней в поисках рыбных косяков порой доводилось доходить до мыса Камау — крайней южной оконечности Вьетнама. После объединения страны некоторые богатые рыбопромышленники бежали за границу, оставив самые захудалые из своих судов. Этот небольшой флот был национализирован. Когда Та пришел работать в Хатьенскую государственную компанию морепродуктов, ему доверили старую шаланду.
Между тем солнце поднималось все выше, совершая взлет к зениту: мы на десятом градусе северной широты, до экватора рукой подать. Облачная пелена рассеялась, и деревянная палуба стала обжигать ступни не хуже железа. К тому же начиналась качка.
Та предложил мне зайти в надстройку и прилечь. Именно прилечь, потому что низкий потолок не давал возможности сидеть. В каюте было совершенно пусто, если не считать привязанной к гвоздю на стене охапки благовонных палочек, о назначении которых я уже знал по утренней встрече с экипажем, и прикованных к стенам висячими замками четырех старых американских ручных пулеметов, почерневших от соленой влаги. Ключи от замков были, очевидно, у капитана.
В единственном на судне убежище от солнца и ветра было душно, стоял тяжелый рыбный запах. Я снова выбрался на палубу, хватаясь руками за что попало: гребни волн уже пенились белыми барашками, и суденышко то подлетало вверх, то проваливалось вниз, то резко кренилось на борт.
— Приходится пользоваться оружием? — спросил я у капитана, пристроившись на мягкой, занимавшей почти всю палубу куче сетей с пластмассовыми поплавками.
Он присел рядом на корточки, прислонившись спиной к низкому деревянному фальшборту:
— Всякое бывает в этом море.
Оружие рыбакам роздали во время пограничных конфликтов с полпотовской Кампучией. Исторически сложилось так, что акватория вокруг Фукуока и на сотню миль мористее не имеет определенной принадлежности. Здесь трудно провести границу территориальных вод. Они считаются совместной зоной Вьетнама и Кампучии. Раньше конфликтов не возникало, необитаемые острова были ничейными, а принадлежность обитаемых определяли сами жители. Но после 1975 года полпотовцы попытались прибрать к рукам как можно больше островов, захватывали вьетнамские суда.
Капитан Та крикнул своему четырнадцатилетнему сыну, чтобы тот принес кружку пресной воды.
— Давно берете мальчика в море?
— С семьдесят восьмого года.— Лицо рыбака посуровело.— Это его и спасло от смерти...
В то лето рыбные косяки ушли к мысу Камау. Это почти сутки пути в один конец для посудины, едва выжимающей пять-шесть узлов. Та взял с собой старшего сына, а двое младших остались с матерью в деревне под Хатьеном. Та — вьетнамец, но женат на кхмерке. За это полпотовцы и убили его детей, посоветовав жене не рожать больше «зюнов» — так они презрительно называли вьетнамцев.
Сейчас полпотовцам уже не добраться до деревни, в которой живет Та. В начале семьдесят девятого их прогнали не только от вьетнамской границы, но из самой Кампучии.
В заливе эти головорезы занимаются морским разбоем. Не менее опасны и перевозчики «беженцев». Социальная и политическая ломка в Южном Вьетнаме после освобождения, конфликт с Китаем вызвали в конце 70-х годов поток желающих любой ценой покинуть Вьетнам. Дельцы из преступного мира увидели возможность хорошо заработать на перевозке «беженцев» за море.
Волна подстрекаемой западной пропагандой нелегальной эмиграции из СРВ, активная контрабанда потребительских товаров, в которых послевоенный Вьетнам испытывает острый дефицит, вернули к жизни в этих водах пиратский промысел. Добыча рыбы требует большого труда, а нападение на судно с «беженцами», которые везут золото для устройства в чужой стране, приносит сразу миллионные доходы. Вот и расплодились в Сиамском заливе современные флибустьеры без определенной национальности. Убить рыбаков, чтобы захватить суденышко,— головорезы перед этим не останавливаются. На счету Та два настоящих боя с такими похитителями. Одним словом, оружие на шаланде не лишне.